Летом прошлого года к спелеологам Барнаула обратился за помощью уфимский биолог Шамиль Абдуллин. Он много лет изучает пещерную растительность (самый распространенный ее вид – растущие на стенах микроскопические водоросли). Исследовав флору карстовых подземелий Башкирии, ученый решил сравнить ее с материалами из других регионов, для чего собрался посетить несколько типичных алтайских пещер.
Что растет под землей? Экспедиция состоялась в начале июля. С уфимской стороны в ней, помимо Шамиля Абдуллина, участвовал Ильдар Гайнутдинов, выпускник биофака, ныне работающий научным сотрудником заповедника Шульган-Таш. Из Барнаула нас было трое – спелеолог Виктор Лопатников (за рулем своего мини-вэна), мой муж, Валерий Иванченко, и я, автор этого очерка.
Дикари Бирюзовой Катуни Показав уфимцам центр города, краеведческий музей и могилу Ядринцева, мы отправились в путь лишь в четвертом часу пополудни, рассчитывая, что жара ближе к вечеру станет понемногу спадать. Первым объектом для посещения мы избрали Кек-Таш, глубочайшую карстовую полость России (за вычетом Кавказского региона). Спускаться на ее дно мы не собирались, нам должно было хватить верхнего этажа, соответствующего озвученным уфимцами требованиям: наличие постоянного водотока и сравнительно легкая доступность. На хорошем внедорожнике можно подъехать прямо ко входу в пещеру (для этого нужно свернуть с Чуйского тракта в поселке Камлак). Наша машина предназначена для асфальта, поэтому направились мы к тому месту, откуда до Кек-Таш ближе всего добираться пешком. Ведь от той точки, где заканчивается новое шоссе ОЭЗ «Бирюзовая Катунь», до пещеры остается не более восьми километров. В прежние времена большую часть пути здесь проходили по набитой тропе. Летом 2012 года было примечательно тем, что на въезде в Горный Алтай появилась возможность прокатиться по дорогам международного уровня. На правом берегу Катуни, в районе аэропорта, расширили и благоустроили Чуйский тракт. И тут же рядом – только уже на левом берегу – открыли дорогу от нового Айского моста до Талдинских пещер. Неизвестно, как выдержат их покрытия суровую зиму, но летом еще можно было наслаждаться ездой небывалого для Сибири качества. Особенно понравилось то, что проезд через новый мост и по всей ОЭЗ не стоил нам ни копейки. Менее чем в километре за Талдинским комплексом гладкая дорога закончилась тупиком. Смеркалось. Щит на сосне предупреждал, что ночевка в палатке обойдется в сотню рублей. Ирония заключалась в том, что палатку при всем желании было негде поставить. Берег Катуни здесь крут, зарос лесом, густо замусорен и полон шумных диких туристов, умудряющихся проводить дни и ночи без всяких палаток. К счастью, мы знали эти места и немедленно отыскали лесную дорогу, поднимающуюся вверх по логу. Буквально в ста метрах от берега она выводила к уютной уединенной площадке с множеством дров. Недостатком было лишь то, что за водой приходилось ходить на Катунь. Протекавший выше по логу ручей досюда не доходил, исчезал под землей. В этом месте мы переночевали два раза, так никого и не повстречав.
Плато стало недоступней Некогда по логу с исчезающим ручьем шла тропа в сторону плато Чистых болот. Лишь слабые ее следы удалось нам найти наутро. А вскоре обнаружилась и причина. Лог с прилегающими склонами был перегорожен высокой сеткой. Видимо, у земли появились хозяева, собравшиеся разводить здесь диких животных. Наверное, можно проложить новую тропу вдоль ограды, по водоразделу идущего параллельно Катуни хребта. Но у нас на подобные изыскания времени не было, пришлось поступить по обыкновению – перелезть через сетку, один раз и другой, когда парковая территория кончилась. Движение по густой и высокой траве замедлило ход, и на карстовом плато мы оказались только к полудню. Заодно хотелось зайти еще на один объект: в скальном выходе борта плато прячется пещера Дезертирская, в которой некогда жили люди и даже сохранилась дверь из лиственничной плахи с прорезанной в ней бойницей. Ни одной фотографии этого чуда не существует. Но пещера исчезла необъяснимым образом. Прочесав борт, в котором она раньше была, мы ее не нашли. Зато отыскали другую пещеру, которой здесь раньше не числилось, – с узким колодцем и засыпанным гротом. В общем, загадочное место ждет не дождется исследователей. В самой Кек-Таш тоже кое-что изменилось. Труднопроходимый завал между первым и вторым колодцами в одном месте расчистили и спрямили энтузиасты из Новосибирска и Томска. В остальном пещера не поднесла неожиданностей. Пробы на берегах подземного ручья были взяты успешно. Что несколько удивило уфимцев, строго придерживающихся стандартов техники SRT, так это барнаульская манера преодолевать отвесы без снаряжения. У них такое не одобряют.
Пещеры Телецкой тайги С Бирюзовой Катуни мы свернули на Чуйский тракт, а потом на Чемальский, добравшись с осмотром достопримечательностей до самого Ороктойского моста. Но к вечеру пришлось повернуть обратно, ведь ночевать мы собирались в верховьях Маймы, чтобы пойти на другой день в пещеру Туткушскую. Так и вышло. Ночь провели за Урлуаспаком, но поход на Туткуш с утра пришлось отменить. Заболел Шамиль, не выдержавший то ли жары, то ли пещерного холода. Тут же приняли решение ехать к Телецкому, где можно взять пробы в близких к дороге пещерах. Во второй половине дня переехали исток Бии и стали осторожненько пробираться вверх по реке Иогач. Дорога там хоть и отсыпанная, но малопригодная для машины с низкой посадкой. Однако удалось проехать 12 километров почти до свертка на Самыш. Здесь выливается в Иогач мощный карстовый источник, разгружающий плато под горой Кукуя. Плато начали исследовать шесть лет назад. Уже вскрыты две крупные пещеры (до 185 метров глубиной, более километра протяженностью) и множество мелких. Есть перспективы их соединения в единую систему. Нас интересовала небольшая полость под названием Подвиг разведчика, расположенная в борту суходола не очень далеко от реки. Она интересна влажными стенами, которых достигает в некоторых местах свет с поверхности, отчего на границе подземной тьмы растут водоросли и лишайники разного цвета: красные, бурые, зеленые, синие. Ожидания оправдались. Для биолога в этой непримечательной пещере оказалось раздолье, нашлись даже редкие насекомые. Пеший поход к иогачской пещере был хоть и недолгий, но трудный. Пришлось перебредать реку и торить путь по непроходимым зарослям. Более всего досаждали тучи слепней, которыми отчего-то вся долина оказалась полна (они и на дороге не отставали, преследуя нашу машину). Гостям было не привыкать к насекомым, ведь прекрасная природа Башкирии, судя по их рассказам, без комаров не обходится. Для нас же обилие кусачих мух поблизости от Телецкого стало неприятным сюрпризом. Пробами на Иогаче наша экспедиция завершилась. Результатов ее еще надо дождаться. По словам биолога из Уфы, материалы до сих пор изучаются в лаборатории, причем работать с ними надо не менее года. Только тогда можно будет сказать, насколько отличается растительность алтайских пещер от подземной флоры других регионов.
Ольга ГОРБАТОВА
В Талдинских пещерах На третий день экспедиция прошла по Талдинским пещерам, много лет приносящим доход предпринимателям. Сосредоточив экскурсионную деятельность в освещенной сквозной пещере, эти люди парадоксальным образом сохраняют природу. Тысячи приходящих сюда посетителей, как правило, не сходят с проложенных для них троп, отчего потаенные уголки карстового участка до сих пор остаются нетронутыми. Совершенно не посещается верхний ярус пещер, да и красивейший северный участок до недавнего времени своего первозданного облика не терял. В 2012 году ситуация изменилась, появились новые арендаторы. К северу от Большой Талдинской стала предлагать свои услуги некая «Долина гротов». Когда мы привычным маршрутом поднялись к Широким воротам и Каракатице, работа новых хозяев по благоустройству диких доселе пещер была в самом разгаре. Крепкие парни снимали лопатами дерн, увозили тачками лишнюю землю, ровняли крутые скаты и расчищали узкие входы. На нас они внимания даже не обратили. Не то что экскурсоводы «Перекрестка миров», бросающиеся на любого, кто ходит по их землям не заплатив. Любопытно, что тропка между двумя участками перекрыта баррикадой из веток (дабы клиенты не перетекали из одних рук в другие). В Большой Талдинской пещере, куда мы традиционно заходим сверху, в тот день было самое столпотворение. Пока Шамиль и Ильдар собирали водоросли вокруг стационарных светильников, мимо прошло не меньше тысячи человек. Все силы экскурсоводов уходили на то, чтобы идущие в разных направлениях толпы не затоптали друг друга. Когда очередная группа вставала на месте, чтобы пропустить встречных, гидам приходилось что-то рассказывать. Боже, какую только чушь они не несли! Причем, в рассказах своих даже не повторялись (видно, импровизировали на ходу). А ведь специалисту есть что рассказать о пещере и без выдуманных легенд. Мы даже не удивились, когда девушка, ведущая по пещере отряд малых детей, попросила нас забраться в боковой грот с наваленными на пол дровами и изобразить там первобытных людей у костра. Это стало логичным апофеозом творящегося в Большой Талдинской безумия. С ролью пещерных людей справиться удалось не всем. Лучшим троглодитом дети единодушно признали Ильдара.
