 Миры Ивана Скорлупина
«СМОТРИ, какое небо голубое!» – кричала Человеку Повседневность. «Полюбуйся рассветом!» – приглашала Человека Повседневность. «Порадуйся пению птиц!» – просила Человека Повседневность. «Поработай хоть немного!» – напоминала Человеку Повседневность. «Боже! Как же меня достала дружба с Повседневностью!» – ворчал Человек. Но смотрел в голубое небо, любовался рассветом, радовался пению птиц и работал, и характер его с каждым днем менялся в лучшую сторону…
Март собирает чемоданы…
 К КОНЦУ МАРТА промерзшая за зиму земля расправила, наконец, уставшие от снега плечи и с упоением принялась впитывать вешние воды. Они нужны ей были, чтобы вдоволь напоить внутри себя зародившиеся ростки всего того живого, что долгие месяцы ждало пробуждения, жило ощущением теплого участия солнца – как сигнала: вот! пора уже явить пока еще маленькую жизнь и земле, и людям, и птицам, и всяким букашкам.
Пока еще видны на земле следы зимы: тут и там разлегся в мечтах о морозе набухший водой снег, в парке и вдоль аллей блестит непросохшая уцелевшая прошлогодняя листва.
Картинками украсили себя ожившие лужи. Не те, грязные придорожные, вечно недовольные шумом машин, а нашедшие приют в небольших неровностях почвы вдоль тротуаров, где лед еще жив, чистый и красивый в своей легкой синеве. Он держит в своих ладонях чистую воду; и в ней, этой, как и ростки травы, радостной луже, купаются и небо, и поселившаяся по соседству чугунная ограда, и непременно стройные молодые белые красавицы-березы.
Всему живому и всему тому, что могло вместиться в отражении, казалось, хорошо от дружбы с весенней лужей; это ее восхищение выдают мелкие воздушные пузырьки, которые со дна пускает на поверхность лед. Пузырьки озорно выныривают на гладкую, как зеркало, поверхность, рисуют мелкие кружочки, будто что-то торопятся сказать. Кружочки танцуют весело на воде, сталкиваясь и быстро растворяясь, чтоб поспешить возникнуть в другом конце богатой на фантазии лужи. В наскучавшейся за зиму по теплу душе пузырьки вызывают волну нового, свежего чувства; хочется поделиться ею со знакомыми и незнакомыми, всеми, кто проходит мимо…
Солнце отлеживается в вышине после зимней работы, с силами собирается, чтоб весною светить не по обязанности, а по призванию греть землю-матушку, помочь ей взрастить те самые ростки, что пьют сейчас осеннюю воду.
Тихо, почти незаметно, пришла нынче весна, словно стеснялась она проявить некстати родившийся восторг, сглазить не хотела появление и боялась не оправдать затянувшееся ожидание людей.
Чувствовалась неуверенность весны в этой ее некоей боязни; вдруг хрупкое в природе состояние приближающегося праздника нарушат передумавшие окончательно покинуть землю и людей холода, и они вернутся продемонстрировать превосходство.
Хрупкость чувствовалась и в сероватом, чуточку грустном оттенке неба, и во внешнем наряде затихших после холодных дней в неопределенности деревьев. Стоят они, как виноватые, бело-буро-грязные, без тронувшегося в путь по кронам жизненного сока.
Не пора, видно, соку торопиться вверх по деревьям, и почкам ото сна пробудиться рано, и солнцу погреться, и птицам с юга прилететь.
Не хватает в воздухе чего-то особенного, важного, без чего при первом же глубоком вздохе не расправляется грудь, не начинает сердце громче стучать, а душа не чувствует волнения.
 Вот-вот, кажется, уже почти готова непогода накинуться, скомкать весны настроение; перебороть, укрыть приметы новой жизни. Затормозить, не пустить на волю из заточения свежий ветер, которому люди рады будут распахнуть окна и двери домов – гуляй, весенний ветерок, озорной и счастливый, выветривай зимние остатки грусти, наполни каждый уголок обещанием скорого счастья, порадуй хозяев.
Трещат о чем-то три сороки на деревьях. Слушать их теперь в удовольствие. Одна начинает после недолгого раздумья, две другие присоединяются тут же. Когда в унисон получается, а когда и в разнобой – наверное, готовят концертную программу, песню разучивают, чтоб, когда полноправной хозяйкой придет весна, на правах старожилов первыми выйти на сцену. А перелетные птицы прежде пусть послушают песню про то, как зима прошла в наших краях, а потом и свою споют – свежую, восторженную.
ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ ДНЯ дало знать о себе солнце, и тут же подкрасилось небо голубизной, с оттенками весенней свежести. Не обремененные ни дождем, ни снегом большие белые, вперемежку с сероватыми, облака устроили игры; без труда можно заметить перемену их настроения. Они снова плыли куда-то, то открывая, то закрывая собою краски неба и солнце. Но солнце опять и опять пробивалось на землю.
Мелкий ветерок, без малейших признаков радости от приближения весны, разбуженный солнечными зайчиками, недовольно покинул укрытие, принудительно отправился на прогулку. Качнул для начала, силу пробуя, зеркало луж, расстроил отражения в них, запутался в ветвях берез, и они, спокойно до того дремавшие, вынуждены были ответить ветерку покачиванием. Поздоровались, да и стряхнули его с себя. Понесся ветерок вдоль улицы – по остаткам снега, лужам, перепрыгивая через заборы и хлопая неприкрытыми калитками. Повеселел, кажется; подобреет, значит…
ВСКОРЕ ВЕЧЕР с увала спустился в село. Хмурый, недовольный расцветающей весной, стал он собирать в свою котомку все краски, кроме серых и темных, и где пройдет, там тень на ночлег устраивается, подстилая под себя на лужах ледяные простыни. Или сковывая сырую землю, чтоб не на грязи спать.
Весна не знала, как быть с таким нашествием, но, засыпая, она шептала про себя, что завтра непременно попросит солнышко помочь ей, а к людям выйдет счастливая, улыбающаяся, красивая и торжественная.
Миниатюры
Гимн краю Алтайскому
ОПЯТЬ я радуюсь красотам нашим: вольные края, хорошая пшеница! И горы – хоть и ростом не везде высоки! А какие соки по осени из спелых яблок можно гнать! Знать, края у нас волшебные такие, что многим по душе! Другим, я знаю, тоже они пришлись по нраву! И по праву край Алтайский наш зовется житницей Сибири!
Рецепт хорошего настроения
ИЗУМИТЕЛЬНАЯ и неповторимо красочная у нас природа! Целебная! Есть у меня простой рецепт поддержания хорошего настроения на всякий день. На цветочной поляне, в роднике или в горах, непременно на рассвете, черпаете ладошками сказку и бережно-бережно, не расплескать чтоб ни капельки, пьете мелкими глоточками, давая возможность душе вашей неторопливо насладиться утром новым, зарядиться красивыми помыслами и желая при этом счастья и вдохновения всем, кого вы знаете. И в минуту ту же ощутите вы прилив новых сил. Вам хватит их на то, чтоб с легким сердцем прожить в гармонии еще один день.
Я в полете обогнал ворону
УТРОМ, по дороге на работу, что со мной случалось уж не раз, я в полете обогнал ворону, и мне с земли друзья кричали: «Просто класс!» Птица удивленная (ворона, одним словом) когтем покрутила у виска. И в секунду ту же зеленая тоска ее с полета сбила – оттого что я летаю лучше, чем она.
Не стану я скрывать секрет успеха (понятно, что вороне не до смеха!): на любимую работу, как на праздник, лечу я, под собою ног не чуя. А ворона торопиться не была обязана – ей было все равно, куда с утра лететь (уж я не говорю о том, чтобы, как мне, в полете ей хотелось петь). Я ж летел и пел по зову сердца.
Вдвоем с природой помолчим…
С ПРИРОДОЙ можно говорить на душевном языке. Тогда и молчание ваше, и тишина ее скажут больше и ярче, чем многие на ветер брошенные пустые слова о необходимости бережного отношения ко всему, что всех нас окружает. Ярче обычного увидите вы картинку уголка, где вы живете; и в порыве добром всколыхнется душа ваша, захочется вам замереть в удивлении перед пролетающей мимо бабочкой, заслушаться пением птиц. Словно впервые обнаружите вдруг, что живут рядом не только сороки с воронами, воробьи с синицами, но и множество других красивых птичек.
Протяните им руку дружбы, не спугните излишним шумом, не ломайте без надобности ветку с дерева и не засоряйте речку. В угаре пьяном или в порыве хвастовства перед друзьями не убейте ни пичужку, ни зверька, на глаза вам попавшихся, – нет их вины перед вами!
И тогда на добро отзывчивая природа одарит вас – умеет она это делать. Прислушайтесь к ней! |
