 Пресс-тур в Бийске
На этом официальная часть закончена, и мы едем в лес смотреть на минерализованные полосы – барьеры на пути движения огня в виде глубокой борозды в почве. Окрестность полосы очищена от того, что может гореть, – сухой травы и прочих материалов. Через 10 минут мы стоим на краю леса, совсем рядом с дорогой и жилыми домами.
Экскурсия в лесу
Продолжение. Начало на стр. 1
Минерализованные полосы
– Это крайняя минерализованная полоса, – поясняет Данил Николаевич. Видите, трактор опускает в почву плуг? Работа продолжается, и если пожар придёт со стороны города, такая полоса остановит его. Не одна, конечно, у нас создана целая система таких полос. И это не всё. Со стороны леса в город может прийти большой верховой пожар, на этот случай разрубается противопожарный заслон. Мы оставляем между деревьями 50 метров расстояния, что, кстати, не прихоть, а официальное указание, чтобы их кроны не соприкасались.
Сам собой возникает вопрос о реакции людей на вырубку деревьев. Наш «экскурсовод» на секунду задумывается.
 Один пример
– Однажды на место рубки противопожарного заслона пришли люди и устроили митинг. Некоторые были настроены выказать неодобрение, другие агрессивно кричали. В этом гвалте я пытаюсь объяснить двум парламентёрам, что мы здесь делаем и для чего. Один из них спрашивает: «Зачем вырубаете старые деревья? Это наше достояние, убирайте молодняк». Через несколько минут, показывая на тонкое дерево, второй говорит: «Чем вам помешал молодой лес? Рубите взрослые деревья».
Голотвин смеётся:
– Это только один пример. Два прямо противоположных мнения. А теперь иногда я слышу слова благодарности от жителей. На сегодняшний день все необходимые заслоны в городских лесах созданы. Наш опыт ведения хозяйства перенимается другими лесными предприятиями. Мы ничего не скрываем, делимся с коллегами опытом, проводим семинары, все ведущие краевые специалисты уже побывали здесь. Скоро планируем провести семинар по видеонаблюдению.
После леса снова едем… в лес, чтобы увидеть одну из тех вышек, что помогают сотрудникам «Леспромэкспорта» выполнять свои обязанности. Вышка высотой 40 метров выглядит неприступной из-за приваренных по периметру основания железных листов. «Чтобы никто посторонний не забрался», – поясняет Данил Николаевич.
По дороге на следующий участок мы останавливаемся у беседки, расположенной на берегу реки. Лавочку и аккуратную резную крышу на ней установили мастера «Леспромэкспорта». Здесь есть и аншлаг с призывом соблюдать правила поведения в лесу. Чуть дальше, на горке, устроена ещё одна беседка. Поднявшись к ней, можно с высоты увидеть место слияния двух рек – Бии и Катуни. Это к слову о бийских красивых местах.
Встреча с мастером
Следующая остановка. На месте нас встречает Сергей Алексеевич Ермаченко, мастер леса бийского участка «Леспромэкспорта». Он рассказывает о порядке проведения санитарных рубок; о том, что за основу берутся таксационные описания; как деревья, которые отмечены для рубки, клеймят; как уже после этого приходит бригада и вырубает помеченные растения.
– Если сейчас приглядитесь вокруг, можно увидеть клеймо на некоторых деревьях. Оно ставится дважды: на высоте 130 сантиметров и возле шейки пня. Клеймо на шейках пней ставится затем, чтобы можно было ещё раз проверить работу, – подхватывает Данил Николаевич. – После рубки мы приезжаем сюда с проверкой, например вместе с прокуратурой. Вот клеймо на пне – можем задать вопрос мастеру: почему он его «отбил»? Если клейма нет, вопрос возникает к тем, кто производил вырубку. При такой системе, если есть ошибка, её всегда можно отследить.
Мы смотрим вокруг. На многих деревьях стоит клеймо, из чего следует, что скоро тут будут лететь щепки. Не дожидаясь вопросов, Сергей Алексеевич объясняет:
– Выбираем мы деревья больные, сломанные, сухие – это и есть выборочно-санитарная рубка. Фактически мы оздоравливаем леса. Конкретно на этом участке основное поражение для деревьев наносит сосновая губка. Это такой гриб. Споры от него разносятся с ветром по всему массиву. Существуют нормы, которыми нельзя пренебрегать. Если нам можно взять на этом участке 30 кубометров древесины, больше мы не возьмём, подчиняясь таксационному описанию.
Ермаченко уводит часть журналистов вглубь леса смотреть на сосновую губку.
О предварительной работе
Данил Николаевич продолжает рассказ.
– Бытует мнение, что лесники рубят лес, где хотят, произвольно. На самом деле в основе рубки лежит большая предварительная работа. Мы сотрудничаем с новосибирским институтом «Запсиблеспроект». Например, заказывается лесоустройство какой-либо части городских посадок. Вначале делается аэрофотосъёмка этой местности и получается предварительная карта, на которой участки леса делятся на выделы. В итоге получается квартальная сетка. После этого проходит уже наземная работа.
На участок приезжают специалисты-лесоустроители, которые около года изучают растительность, заходят в каждый выдел, определяют возраст и полноту насаждений, заболевания леса. После этого ещё полгода идёт камеральная обработка собранных данных, в результате которой нам выдают необходимые для работы материалы. (Машет рукой с планшетом). По ним мы и ориентируемся в лесу. Здесь описан каждый выдел и отмечено, какие мероприятия на нём следует провести.
Из чащи возвращается Сергей Алексеевич и подхватывает разговор, показывая на одно из деревьев: «Как вы думаете, оно останется здесь»? Ряд нестройных голосов отвечает «да». На что наши гиды объясняют, что дерево сухое, и показывают на огромную трещину в стволе.
– Дерево больное, но кроме этого, – объясняют нам специалисты, – оно ещё и не даёт солнечному свету проникать к земле, потому и молодых всходов вокруг него нет, так что рубка обоснована вдвойне. Задача лесников ведь поддерживать жизнь леса. Вот и формируем разновозрастные насаждения. А вот это здоровое дерево, и оно живёт.
Ландшафтные рубки
Так мы и ходим ещё четверть часа, разглядывая стволы деревьев, ища на них клеймо и определяя причину его постановки.
Затем едем дальше, и по пути снова встречаем аншлаги «Леспромэкспорта». Я насчитываю не меньше семи штук.
Мы прибываем на место ландшафтной рубки, где нам выдают оранжевые каски и показывают сложенные кучей брёвна. Рядом надрываются пилы и снуют трактора.
– Ландшафтные рубки – это тоже не прихоть, – продолжает Голотвин. – На этом месте можно создать место для отдыха горожан. Скоро порубочные остатки уничтожат, через год здесь будет ровная площадка и никаких ям, а через два года никто и не поймёт, что часть деревьев была вырублена.
Я смотрю на небольшую поляну, которая скоро избавится от печальных поваленных деревьев, и представляю, как замечательно будет приехать сюда летом на пикник.
И в завершение
Заканчиваем экскурсию мы на поле, где по обе стороны от дороги выглядывают из травы молодые хвойные деревья. Эти двух– и трёхлетние культуры высадили здесь мастера «Леспромэкспорта» вместе с сотрудниками газеты «Бийский рабочий».
– Только в городских лесах за годы работы нами восстановлено около 150 гектаров леса, по краю показатель колеблется на уровне 300 гектаров, – с гордостью произносит Данил Николаевич.
Ирина ШИЛЬРЕФ,
студентка факультета
журналистики АГУ
P.S.
Уже в конце дня, провожая нас обратно в Барнаул, Данил Николаевич признаётся, что хотелось бросить дело и не раз.
– Особенно сложно было вначале. Напишет какой-нибудь социально активный гражданин в органы письмо с формулировкой «всё кругом вырубили», а я потом доказываю, что это «всё» заверено, согласовано и законно. Не бросил. Мы всё стараемся делать правильно.
Как всё начиналось
Данил Голотвин рассказывает:
– Стоит вспомнить 2007 год, когда с принятием нового Лесного кодекса массивы на территории городов стали их собственностью. Государство передало, а вот некоторые города, например наш, не очень-то приняли эти леса. Потому в 2008-2009 годах начался большой беспорядок. Самовольные рубки возникли у ОАО «Полиэкс», потом, как эпидемия, распространились на территорию городских лесов. Деревья вырубались днём, открыто и в промышленных масштабах.
В 2010 году администрация города заключила с нашим предприятием контракт на охрану, защиту и воспроизводство городских лесов. Бороться с этой «заразой» – самовольными рубками – было очень непросто.
Почти полгода мы практически жили в этих лесах, ловили и гоняли «чёрных» лесорубов. Потом начались суды, и людей стали привлекать к уголовной ответственности, давали и реальные сроки, и условные наказания. Постепенно к концу 2010 года этих банд в городских лесах уже не было. А начиная с 2011 года, статистика по самовольным рубкам у нас улучшается постоянно. Ущерб снизился сразу.
Могу привести реальные цифры – в 2010 году выявили 1804 кубометра незаконно срубленной древесины, в этом году – 7-8 кубометров. Пришлось, конечно, поработать и над санитарным состоянием – те, кто незаконно рубил, оставляли за собой огромные кучи остаточных материалов. На тех площадях, где произошли вырубки, сейчас проводится лесовосстановление. Мы справились. Созидание вдохновляет. Приятно, что я вижу молодые ёлочки и знаю, что это наша работа.
Недавно мы подсчитали, что с прошлого года восстановили 146 гектаров леса. Работы продолжаются и по сей день.
Сегодня горожане могут спокойно пойти в лес, чтобы прогуляться, собрать грибов. Когда мы начинали, даже сотрудники полиции отказывались ехать с нами в лес, потому что это действительно было опасно. Лесорубы приходили в лес не только с пилами.
Мы интересуемся биографией Данила Николаевича, справедливо полагая, что он из поколения настоящих лесников. Он улыбается.
– Вовсе нет. Но всю свою сознательную жизнь я занимаюсь лесом. Начиналось это с простого предпринимательства. Если ты руководишь процессом, сложно не вникнуть в него. А если этого не понимать, то и заниматься бизнесом не стоит. На сегодняшний день, считаю, что владею всеми необходимыми знаниями по ведению лесного хозяйства. |
