“Частное пионерское”
Новая книга М. Сеславинского
Еще раз об авторе
Сеславинский Михаил Вадимович родился 28 февраля 1964 года в городе Дзержинске Горьковской области, где закончил в 1981 году среднюю школу № 2. По образованию — историк, учился на историко-филологическом факультете Горьковского государственного университета им. Н. И. Лобачевского.
В 1990 году был избран народным депутатом РСФСР, дважды избирался депутатом Государственной Думы по Дзержинскому одномандатному округу, в который входил сам город Дзержинск и шесть прилегающих районов Нижегородской области. Работал в комиссиях и комитетах, связанных с культурой и образованием. Один из разработчиков законов: «Об авторском праве и смежных правах», «Основы законодательства о культуре», «О библиотечном деле», «Об обязательном экземпляре документов» и других.
В последние годы работал руководителем Федеральной службы по телевидению и радиовещанию, первым заместителем министра по делам печати, телерадиовещания и массовых коммуникаций. В настоящее время — руководитель Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям.
Награжден орденом Почета, медалями Российской Федерации; лауреат премии ТЭФИ за поддержку и развитие социально значимых телевизионных программ.
Известный библиофил, собиратель книжной графики, прижизненных и иллюстрированных изданий XIX — первой трети XX века, автографов русских писателей и поэтов. Автор статей о старой книге и книжном собирательстве.
УРОКИ МУЗЫКИ
Пианино «Волга» стояло в гостиной нашей квартиры с незапамятных времен. Периодически приходил настройщик с камертоном, снимал переднюю черную лаковую панель, верхнюю крышку и долго возился, настраивая пианино. При этом он называл его исключительно «инструмент», что придавало процессу настройки дополнительную солидность. Мама тоже участвовала в этом священнодействии, вытирая пыль с открывшихся внутренностей пианино, которые представляли собой завораживающую величественную картину переплетения струн, обитых войлоком молоточков и рычагов.
В нашей семье все любили музыку. Мы покупали хорошие грампластинки. Папа частенько по воскресеньям садился с нотами за пианино и разучивал этюды Шопена. Сестра Галя семь лет ходила в музыкальную школу, что тогда было вполне естественно. Считалось, что детям в приличных семьях необходимо давать разностороннее образование, а умение играть на фортепьяно было прямо-таки непременным атрибутом любого интеллигентного человека.
В те годы к нам домой часто приходили гости: на дни рождения, Новый год, 7 Ноября, 1 или 9 Мая. Праздничный обед, как правило, заканчивался пением. Хором исполняли любимые русские народные песни и модные тогда эстрадные - например, песню Раймонда Паулса:
Листья желтые
Над городом кружатся,
С тихим шорохом
Нам под ноги ложатся...
Под Галин фортепьянный аккомпанемент часто пели песню популярного барда Виктора Берковского:
О, славный миг, когда старик
Натянет шарф на самый нос
И скажет псу: «А ну, дружок, пойдем
во дворик…»
А во дворе идет снежок,
И скажет псу: «Привет, Дружок!» —
Незлобный дворник, дядя Костя-алкоголик.
Так что я не очень удивился тому, что в четвертом классе родители решили заняться и моим музыкальным образованием.
- У меня же ни слуха нет, ни голоса! - пытался сопротивляться я.
- А если не заниматься, то они и не разовьются, - возражали папа с мамой.
Родители моего друга Димки тоже так считали, и переспорить их было еще тяжелее: мама у него сама работала преподавателем в музыкальной школе, а папа играл на скрипке.
С моей точки зрения, идти в «музыкалку» на занятия по какому-нибудь сольфеджио после уроков в обычной школе было и пыткой, и подвигом одновременно. А в конце года еще надо было в этой самой музыкальной школе сдавать несколько экзаменов.
В конце концов мы договорились, что начнем обучаться игре на фортепьяно частным образом, беря домашние уроки.
Моим педагогом стала живущая в соседнем подъезде Елена Викторовна. Она тоже работала в музыкальной школе №1, как и Димкина мама. Вообще у меня складывалось впечатление, что основная часть мам моих знакомых и одноклассников работали в двух местах: либо в этой злосчастной музыкальной школе, либо в научно-исследовательском институте с загадочным названием «Гипрополимер».
Мучительные экзекуции совершались два раза в неделю.
- начала надо поставить руку! - зловеще объявила Елена Викторовна.
Она заставляла меня играть гаммы: до-ре-ми-фа-соль-ля-си-до-си-ля-соль-фа-ми-ре-до, и так до бесконечности.
- Не стучи по клавишам!
- Взмах рукой!
- Подушечками пальцев!
- Все равно стучишь!
- У тебя что - ногти не подстрижены?! Скажу Вере - пусть за тобой следит!
Вера - это дочка Елены Викторовны и моя одноклассница, которая была ответственной за санитарный сектор. Периодически перед началом занятий она вставала со своей подругой у входных дверей в класс и заставляла всех показывать руки, проверяя их чистоту и длину ногтей, а также наличие носовых платков. Сами понимаете, мальчишки ее за это ну о-о-очень не любили.
Тем не менее за год с небольшим я научился не только тренькать одной рукой «В траве сидел кузнечик...», но и подошел к вершине своей музыкальной карьеры - знаменитой мелодии из замечательного фильма «Семнадцать мгновений весны»:
Не думай о секундах свысока.
Наступит время - сам поймешь, наверное, -
Свистят они, как пули у виска,
Мгновения, мгновения, мгновения...
- Вот еще месяц порепетируем - и выступишь на школьном праздничном концерте к 8 Марта,- сказала Елена Викторовна.
Это переполнило чашу моего терпения. Даже в страшном сне мне не могло присниться, что вместе с девчонками-отличницами я буду выходить на сцену школьного актового зала, играть на пианино и потом кланяться публике под ехидные усмешки моих приятелей. Тем более все девчонки уже исполняли серьезные музыкальные произведения.
Как и многие мальчишки, не обладающие слухом и голосом, во время пения на уроках музыки я просто старательно открывал рот.
Вообще в мальчишеских компаниях все эти музыкальные занятия вызывали одни насмешки. Всеобщая радость охватывала нас только при громком хулиганском исполнении припева к знаменитой звонкой (кстати, очень хорошей) пионерской песне «Солнечный круг». Сначала звучал настоящий первый куплет:
Солнечный круг, небо вокруг -
Это рисунок мальчишки.
Нарисовал он на листке
И подписал в уголке...
а потом переделанный припев:
Пусть всегда будет водка,
Колбаса и селедка,
Винегрет и капуста -
Это все очень вкусно!
Обожали мы и переделанную песню на мотив «Голубого вагона» из мультфильма о Чебурашке и крокодиле Гене:
Медленно ракеты уплывают вдаль,
Встречи с ними ты уже не жди.
И хотя Америку немного жаль,
Лучшее, конечно, впереди.
Скатертью, скатертью хлорциан стелется
И забирается под противогаз.
Каждому, каждому в лучшее верится.
Падает, падает ядерный фугас.
В общем, я решил закончить свое музыкальное образование и вечером со всей решимостью, на которую только был способен, объявил об этом родителям. Я подготовился к тяжелому бою, припас десяток аргументов и выстроил мощную оборону. В конце этой словесной баталии я даже был готов расплакаться.
Но к счастью и даже к моему большому удивлению, мама с папой довольно быстро согласились со мной. Видимо, они уже поняли, что способностей у меня действительно немного, а просто так заниматься нет смысла. В семейный бюджет возвратились три рубля в неделю. За месяц набегало двенадцать рублей - это были немаленькие деньги. На них можно было купить несколько очень хороших книжек или грампластинок.
Я, окрыленный победой, позвонил Димке:
- Привет! Пойдем погуляем.
- Так у меня урок по музыке через час.
- Да? Ты еще учишься? А я сегодня отказался!
- Как это?! - не поверил Димка.
- Очень просто. Сказал родителям, что больше не буду мучиться, - и все.
- И они согласились?
- Конечно. А куда они денутся?
- Понял. Я тоже откажусь.
- Ну, давай.
На следующий день Димка пришел в школу мрачнее тучи. Накануне вечером он закатил родителям грандиозную истерику, но ничего этим не добился. Весь день в школе он разрабатывал план вечернего «Бородинского сражения», победа в котором должна была прекратить и его мучения. Его лоб прорезали глубокие морщины, а на губах во время особо изуверских задумок периодически вспыхивала дьявольская усмешка. Я уже мысленно жалел Димкиных родителей, которым предстояло страшное испытание.
Судя по всему, они его не выдержали. Вечером Димка позвонил мне и небрежно произнес:
- Ну что? Завтра в кино сходим? Я тоже с музыкой завязал. |
