Здесь очень много мошки, а воды нет. Пришлось растянуть тент, ждать, когда в нем накопится дождевая вода, и на ней готовить обед. Мокрые дрова не хотели гореть. Дождь шел до самого вечера. Чтобы выйти из палатки, снимали с себя почти всю одежду. Было холодно, но зато вещи оставались сухими.
Утром Утром подул ветерок, и небо немного расчистилось. Тяжелые облака лежали в долине далеко внизу. Подъем начали в 7.30. Шли траверсом вокруг Горького белка на высоте примерно 1600 метров, при общем направлении на запад. Скользкие глыбы в курумах стали крупнее, заросли карликовой березки — злее. Как говорил бразилец Коэльо, «Бог сотворил пустыню, чтобы человек улыбался деревьям». Под камнями слышался шум воды, стекающей из-под тающих снежников. Опять сгустился туман, видимость упала до 20-30 метров. На перевал зашли около девяти часов.
Спуск в долину Водораздел хребта покрывает горная тундра. Здесь установлен знак, информирующий об охранной зоне Чарышского заказника. Опять видели косулю и множество следов лошадей. Нашли тропу, огибающую Горький белок с южной стороны и уводящую к Белоусову Камню. Тропа так и звала за собой. Но нам нужно было спуститься в долину Татарки, поэтому путь мы продолжили вниз по крутому склону, сначала покрытому лесом из кедра и лиственницы, а затем – высокой травой, в которой очень часто попадались поваленные стволы деревьев. Мы вышли к месту, где Татарка собирается из ручьев в единое русло, здесь же в правом борту нависает над руслом реки скальный выход. Весь правый склон долины Татарки покрыт густой сетью ручейков, зарослями кустов и заболоченными участками с травой выше человеческого роста.
Вдоль Татарки Спустились вниз по течению от скалы еще на километр, перебрели Татарку и метров через 500 заболоченного левого берега вышли к терраске над рекой. На этом относительно сухом месте решили остановиться и разбить лагерь. Без тропы идти очень трудно. В этом месте ширина Татарки всего 5-7 метров, в русле много поваленных деревьев. По берегам лес из пихты и кедра, перемежающийся с болотистыми травяными полянами. Долина реки узкая. Много левых и правых притоков, не показанных на карте. Решили передохнуть и пойти поискать тропу. Через два часа поисков на правом и левом берегу была обнаружена натоптанная тропа со следами лосей, а также места, где они роют землю и лежат в траве.
И снова дождь На следующий день было решено идти по правому берегу, он менее топкий и есть звериная тропа. Вышли в 8.30. В девять часов утра опять начался дождь и продолжался до вечера. Через час движения показался мощный правый приток, в устье которого местность представляла собой большую заболоченную поляну. Вдоль ручья обнаружили ту самую хорошую тропу, по которой мы должны были спуститься с Горького белка. Первые пару километров тропа то и дело высоко поднималась на правый борт Татарки, текущей здесь в узком ущелье, потом она стала петлять с одного берега на другой, обходя скальные выходы. Здесь приходится брести. Вода в реке ледяная, холоднее, чем в Ине. Такое передвижение отнимает много сил. Судя по времени, казалось, что мы прошли километров 15, реальное же расстояние было в два раза меньше.
И вот она – Иня! В очередной раз перейдя на левый берег реки, тропа вдруг полезла в гору и скоро вышла на водораздельную гриву, разделяющую долины Ини и Татарки. В этом месте они текут параллельно друг другу километра четыре. Грива покрыта светлым берёзовым лесом, на ней растут грибы. И вот, наконец, Иня! В том месте, где мы вышли к реке, ее русло было полностью перегорожено упавшей березой, пройти на катамаране под которой было невозможно. В реке много воды (по сравнению с тем же периодом прошлых лет). Поток несся по камням с огромной скоростью. Сплав обещал быть интересным.
Гостеприимная пасека Перебрели последний раз Татарку, и на берегу желанно, но в тоже время неожиданно возникли строения пасеки. Здесь жилой дом, баня, мшаник, сараи (конюшни). Термометр показывал +16°С, часы — 4 часа дня. Для людей, которые жили на пасеке, мы появились неожиданно. Это были четыре рыбака из Тулаты: Валерий и Петр — старшие, Михаил и Петр – помладше. Трое из них приехали сюда на двух конях примерно за неделю до нашего появления. Пасека, принадлежащая лесникам, уже три года не действует, так как медведь разорил ульи. Но старшего Петра почти месяц назад забросили сюда вертолётом лесной охраны, чтобы привести, что возможно, в порядок. Рыбаки ждали погоды, чтобы отправиться вниз по Ине. За время пути мы промокли до нитки, ноги были ледяными после бродов через Татарку. Нам затопили баню, в которой мы впервые за несколько дней просушили вещи и спальник. Палатку удалось поставить в коротком перерыве между дождями на вертолетной площадке. Ребята угостили нас копченым хариусом, горячими лепешками. А на следующий день — жареной рыбой. Мы были им очень благодарны. Оказалось, что Петр знает, где находится пещера вверх по Талому ручью, и сможет нам ее показать.
В поисках пещеры На следующий день с утра опять шел дождь, температура +12°С. Отправились искать пещеру. Рыбаки – на лошадях, мы – пешком. Мне предлагали сесть на коня, но я отказалась. Однажды уже ездила вверх по реке Кумир на лошади, которая постоянно пыталась поскользнуться или оступиться на узкой тропе. Я решила, что своими ногами идти надежнее. Ручей Талый пришлось перебродить 15 раз, следуя вверх по течению и столько же обратно. Так часто здесь скальные выходы преграждают дорогу. В полукилометре от места впадения реки Татарки в Иню вверх по течению, чуть выше устья Талого, находится интересное место – памятник природы «Выход реки Татарочки из-под скалы». Идя по долине Татарки, мы пытались найти место, где река исчезает. Однако такого места мы не нашли. Скорее всего, в источнике вытекает часть ручья Талого, бегущего под землёй значительную часть своего пути.
Слово – писателю Вот как описывает эти места алтайский писатель В. Зеленский. «Интересная речка эта Татарочка. Журчит себе, журчит по камушкам и вдруг уходит в землю. Если не запасся водой выше по течению, то скоро начнешь испытывать жажду. Ты идешь вдоль русла, но на дне его только большие, обкатанные камни. Начинаешь соображать: не это ли та самая Сухая Татарочка, о которой тебе говорили местные жители? Она и есть. Только куда же исчезла вода? К разгадке этого явления надо еще топать и топать. Но вот таежные заросли расступаются, и русло вновь блеснуло чистой влагой. Речка вынырнула на поверхность, и последние сотни метров течет свободно, изливаясь в Иню. Но выход Татарочки из-под земли природа обставила торжественно и красиво. Представьте высокую скалу, у подножья которой синеет глубокий и таинственный омут, окруженный хвойными деревьями. Одно дерево как упало вершиной в воду, так и лежит, не достигнув дна. Движение истекающей из омута воды едва заметно, но шумит речка без умолку. Это круглое озерко хорошо видно с вертолета, оно ярко цветет своей кобальтовой синевой».
Некоторые уточнения Скальное обнажение над источником трудно назвать «высокой скалой», да и в другом это красивое описание грешит неточностями. Дело в том, что сама Татарочка не имеет сухого русла, а Сухой Татарочкой, возможно, называют ручей Талый, впадающий в месте выхода воды. В верхнем течении он исчезает под землей благодаря наличию в русле легко растворимых водой известняков. Вода «проваливается» ниже высохшего русла до линии подземных вод и выходит на поверхность лишь рядом с устьем. «Выход Татарочки из-под скалы» представляет собой воклюз (мощный карстовый источник с большим дебитом, непрекращающийся в периоды маловодья, выходящий на уровне грунтовых вод). Вода в реке на месте выхода из-под скалы мутная от растворенного в ней известняка.
Памятники природы Выход реки Татарочки из-под скалы предложил признать памятником природы О.Я. Гармс (сотрудник краевого комитета экологии), инспектируя в 2000 году Чарышский заказник. Этого же статуса удостоилась скала Белый отстой, расположенная ниже по течению Ини. Олег Яковлевич дал название двум водопадам, которые находятся в верхнем течении реки Ини (Егерский и А. Гумбольдта), и также предложил признать их памятниками природы. Ручей Талый в своём устье и километром-другим выше выглядит вполне полноводным. Однако, дойдя до первого снизу правого его притока, обнаруживаешь, что именно воды этого притока заполняют основное русло. Это русло выше впадения оказывается абсолютно сухим. Второй приток, впадающий ещё парой километров выше, вновь наполняет русло водой, но она исчезает между камней уже через полусотню метров. В сухом русле впечатляют валуны. Это крупные, до метра в поперечнике, хорошо окатанные глыбы темного известняка с мраморными прожилками. Известняк не содержит окаменелостей. Местами можно увидеть и коренную породу в виде окатанных скальных выходов в бортах русла, также преимущественно известняковых. Интересно, что крупные глыбы темного известняка ниже впадения второго правого притока в русле уже не встречаются. Пещера, к которой мы стремились, находится на правом борту ручья Талого, примерно в четырех километрах от его устья, чуть выше второго снизу правого притока и в 25-30 метрах над руслом. Прямо из входа в пещеру к ручью «стекает» широкая осыпь из плитчатого известняка. Сам скальный гребень с пещерой состоит из отдельных, косо «уложенных» трещиноватых известковых блоков. Внутри пещеры мы не обнаружили следов эрозии. Зато свод и стены хранят следы обвалов, дно завалено глыбами. В дальней части пещеры находится ход с восходящим завалом. Видимо, через это отверстие и происходил первичный размыв и вынос горных пород. Через трещины в известняке вода и сейчас фильтруется, достигая потолка пещеры. Работает и конденсация. Благодаря этим процессам, в местах капежа постепенно формируются редкие зачаточные сталактиты. «Во всем, над чем работает природа, она ничего не совершает поспешно», — поделился с нами француз Ж.Б. Ламарк. Мы произвели съемку пещеры. Длина ее составила 26 метров. Максимальная высота свода – 11 метров, максимальная ширина – 8 метров. Пещера представляет собой большой грот с четырехметровым узким ходом в дальнем конце. Есть и короткий (2,5 метра) боковой ход. Устье пещеры имеет следующие размеры: ширина семь, высота пять метров. Следов деятельности человека мы не обнаружили. Возможно, они оказались погребенными обвалами. Пещеру решили назвать «Медвежья». Рыбаки нам рассказали шуточную историю о том, как сюда приходит медведь и копает себе берлогу.
Постройка катамарана Первый день сплава. Утром строили катамаран. Когда я увидела, что муж перевязывает раму капроновыми нитками, то отказалась сплавляться. Но он меня уверил, что «конструкция очень прочная» и, для пущей бодрости, рассказал несколько историй про перевороты, «расчески» и т.д. К этому нужно еще добавить отсутствие касок, спасательных жилетов и одного весла. Тут опять помогли рыбаки. Много лет назад на реке в районе пасеки была найдена титановая лопасть. С тех пор она валялась без работы, наверное, нас ждала. Рыбак Валерий приделал к лопасти крепкую палку и вручил нам. Большое ему спасибо! Теперь у нас стало два весла. Хорошо, что раму катамарана мы укрепили диагональю, которая в дальнейшем помогла мне удержаться на нашем сплав-средстве. В 12.30 состоялся общий выход из лагеря в честь первого дня без осадков. Рыбаки отправились вниз по течению Ини рыбачить (планировали постепенно дойти до Усть-Ионыша), а мы начали сплав.
Сплав начался Итак, сплав начался. Река сразу показала свой характер. «Иня — это сплошной порог с редкими плесами», — глубокомысленно изрек муж, подводя итоги дня. Все дело в большой воде. Как говорил древний грек, «нельзя дважды войти в одну реку». В разные годы в одно и то же время река ведет себя по-разному. Чтобы дать почувствовать разницу, приведу выдержки с упомянутого уже сайта Гуляева, который со своей командой проходил Иню в первых числах августа 2002 года. «Сплавом это можно было назвать лишь по недоразумению. Юля шла по берегу, а мы с Анваром брели по реке, волоча лодку по камням и перекатам. Вода в реке относительно теплая, ноги совершенно не мерзнут в ней... Ничего существенного на реке не обнаружил… везде торчат гладкие, обточенные водой камни. Характерная особенность порогов этой реки — множество набросанных камней… Высоко торчащие над водой, полуобливные, обливные, с высокими сливами и т.п. Обойти препятствие удается не всегда и тогда приходится проезжать через него. В итоге сегодня наша лодка раз пять сидела на камне в центре реки на мощной струе, рискуя перевернуться. Обычные сливы вообще идут постоянно. Некоторые перекаты образуют мели, которые также состоят из камней и приходится как-нибудь протаскивать по ним лодки». Для дальнейшего понимания хочу добавить, что расстояние, которое Гуляев с командой прошел за несколько дней, мы пролетели за несколько часов.
Сливы на реке Сравнительная маловодность Ини в сочетании со значительным уклоном оборачивается большим количеством обливных камней и локальных сливов. Во время нашего сплава почти не было спокойных участков, плесов, до самого Усть-Ионыша. Что такое сливы на Ине? В своем верхнем течении река имеет ступенчатый профиль русла. После относительно ровных участков вода резко выбирает положенное её средним уклоном русла падение, приурочивая это действие к поворотам и слияниям двух проток. Выглядит это либо как высокий перекат из крупной гальки и валунов, либо как миниатюрный водопад между больших каменных глыб. Необходимо постоянно лавировать, часто «спрыгивать» с препятствий со струей воды. Дополняют картину непрерывные шиверы с валами и бочками и скалистые берега. Утешает лишь то, что по сравнению с такими, например, сплавными алтайскими реками как Песчаная или Урсул, Иня обладает заметно меньшей мощью, которой в большинстве случаев не хватает, чтобы перевернуть правильно построенный катамаран
Расслабляться невозможно От пасеки до Усть-Ионыша мы дошли за 3,5 часа. За это время ни разу не удалось расслабиться — постоянная борьба с рекой. Правильно говорил Иоган Гете: «Законам природы люди повинуются даже тогда, когда борются против них». Иногда совершенно неоспоримым казался закон, сформулированный всё тем же Г. Гуляевым: «Лодка и сама прекрасно проходит пороги, если ей не мешать своим бездарным управлением». «Спортивная гребля» привела к тому, что уже в конце первого сплавного дня ладонь моей левой руки была стерта «до мяса», несмотря на то, что руки были защищены перчатками. Не позволяла расслабиться и ледяная вода, которая окатывала нас «по горло» каждые 30-50 метров. Через час пути, несмотря на постоянную работу веслом, я так замерзла, что меня просто трясло. Мы зачалились, я сняла мокрую обувь и буквально приникла к сухим камням, которые, по сравнению с водой, казались горячими. Первый день сплава оборвался внезапно благодаря завалу, полностью перегородившему русло реки примерно в двух-трех километрах выше бывшего села Усть-Ионыш. Решили здесь ставить лагерь, а утром — обнести препятствие. Это было единственное место, где мы подверглись нападению клещей, зато здесь не было проблем с дровами. Недалеко от завала, на левом берегу, мы обнаружили старую дорогу, ведущую на некогда существовавший Инской рудник. С этой же дороги отходит недалеко от Усть-Ионыша тропа на гору Семь братьев. Гора получила такое название из-за разбросанных по ее вершине выветрелых останцов. Недалеко от нашей стоянки мы обнаружили жилище соболя. Он сразу выдал себя верещанием и повизгиванием. Спустился с дерева, подошел близко к палатке, скрываясь в завале. Когда я его пыталась сфотографировать, юрко лавировал, прячась между нагромождениями деревьев, и даже пускался вплавь.
Исчезнувшее село На следующий день мы прошли мимо бывшего села Усть-Ионыш. Этого населенного пункта, равно как и поселка геологов Инской, также изображенного на карте, не существует уже много лет. С уходом геологов, когда закрылись магазины и прекратилась подача электричества, уехали и местные жители, так что деревни постепенно перестали существовать. Еще раз процитирую В. Зеленского: «В первый наш заход в деревне этой (Усть-Ионыш), притулившейся к высокой скале, еще жили люди, поскольку было стадо коров и мелкий скот, а на отлогом берегу Ини стоял большой дизель-генератор, его обслуживала смена мотористов. От этой электростанции были протянуты вглубь Инской долины провода, как нам пояснили, для энергоснабжения буровых установок и освещения поселка геологов Хорьковка. Это было время, когда геологам было велено уточнить запасы железной руды Белорецко-Инского месторождения, ибо готовилось его освоение, проектировались рудники и дороги к ним. Один местный энтузиаст и романтик даже придумал название будущего города на Ине — Семибратск. По имени горы Семь братьев…». Далее В. Зеленский пишет: «Старинная деревня Хорьковка (п. Инской) встречает полным безлюдьем и запустением, чернеют бревенчатые избы, а на подходе, за хлипким мостом через речку Калманку, открывается общий вид на промплощадку. Здесь железные, рыжие от ржавчины вагончики, груды металлического хлама, тут же уцелевший железный мост через Иню на правый берег. Скучная и мрачная картина, характерная для периода распада государства, когда с легкостью бросают начатые стройки».
Первобытные места Когда мы проплывали мимо устья Харьковки и устья Ионыша, ни одна рукотворная деталь пейзажа не нарушала первобытного облика природы. Ныне в этих местах не осталось ни следа от былых строений, не сохранился ни один, даже пешеходный, мост, дороги заросли. Только старые колеи, да кусок железа в бурьяне или валяющийся на берегу трос напоминают о том, что здесь жили и работали люди. Окончание на следующей странице
Отступление второе По поводу названий Небольшое отступление по поводу названия реки. Название «Иньва» некоторые лингвисты расшифровывают как «божественная река», другие — как «женская река». Но если мы заглянем в китайский словарь, то найдём там слово «инь», которое переводится как «канал; русло реки; река». То есть, Иньва, скорее всего, означает «река-река». Прямым подтверждением этого может служить то, что в Пермском крае имеется ещё одна река, имеющая компонент «инь» — Инья. Здесь компонент «я» переводится уже с угорских языков как «река», что ещё раз подтверждает самостоятельное происхождение компонента «инь». Реки с названием Иня имеются в Красноярском, Хабаровском, Алтайском краях, а также в Кемеровской и Новосибирской областях. Топоним Иниё имеется также в Финляндии (//www.runitsa.ru/publications/publication_33.php). Первый объект, который нам встретился после начала сплава, — это памятник природы скала «Белый отстой». Надо отметить, что в Красной книге Алтайского края (том 3, стр. 329) неверно указано расположение этого объекта: «Левый берег Ини в одном км выше впадения в нее Татарочки». В действительности, это не такое уж и белое известняковое обнажение находится на правом берегу реки примерно в одном км ниже по течению от места впадения в нее Татарочки. Благодаря процессам эрозии, в скале появилось множество мелких углублений, в которых стрижи строят свои гнезда. Пещеры с воды не были замечены. Тропы по правому берегу в этом месте нет. Чтобы попасть к скале, необходимо два раза преодолеть Иню вброд. Мы наблюдали, как рыбаки с большим трудом перебирались через реку на лошадях напротив вертолётной площадки. Чтобы сразу покончить с перечислением речных достопримечательностей, отмечу ещё, что значительно ниже по течению, в устье одного из небольших левых притоков Ини перед впадением Харьковки, нам показался красивый водопад (высотой около пяти метров). Фотографию этого водопада мы встретили на сайте путешественника Георгия Гуляева (//trip.altailand.ru/). В других источниках этот объект не описан, так что предлагаем назвать водопад «Гуляевским».
Отступление третье Белоусов камень Один из останцов Тигирецкого хребта в истоке Ини имеет название «Белоусов камень». О нем повествует рассказ, приведенный публицистом и исследователем Алтая Н.М. Ядринцевым в его превосходном очерке «Сибирская Швейцария». «В конце прошлого XVIII столетия в самых дебрях Алтая, около Коргонского хребта, по реке Коргону, впадающей в реку Чарыш, была поставлена каменоломня. Здесь начали ломать знаменитые яшмы, окружное крестьянское население, в том числе деревня Коргон, привлечены были к повинности. Дикая и грандиозная местность окружала Коргон и соседнюю деревню Чечулиху. К югу от Чарыша тянутся Коргонские белки, к северу — Бащелакские. Эти хребты доходят до снеговой линии, и белые пятна снега лежат на высотах целое лето; горные реки и ручьи летят здесь со страшным шумом; на каждом шагу вздымаются дикие скалы. Но окрестности представляют до того величественный вид, что заставляют забывать об опасности. Здесь-то в борьбе с природой развертывались могучие силы крестьянства. Они поднимались на горы, опускались в бездны и везли отсюда огромные камни. Что за порода людей воспиталась здесь, можно судить по силачам братьям Белоусовым… Старший брат поднимал, говорят, шуром (ломом) двадцатипудовые глыбы камней; младший брат был подобной же силы, а сестра их останавливала на бегу коня за гриву. Такие люди жили в Коргоне. Долго там было тихо и смирно, послушно доставлялся камень, чудодейственно добываемый из неприступных высот. Вдруг до заводского начальства в Колывани донесся слух: «Коргон взбунтовался и ушел разбойничать». Предводителями явились силачи братья Белоусовы… Разбойники кинулись в хребты, где невозможно было пройти; они взбирались сами, привязывали лошадей на арканы и поднимали их через белки. Но их повсюду преследовали. При переправе через одну речку убит был старший брат. Наконец, разбойников окружили — пришлось сдаться. «Не вяжите нас, так пойдем, веревки не помогут!» — говорил один из Белоусовых, зная свою силу. Его связали сыромятными ремнями. «Крепче»,— говорил он. Но когда был связан, он выпрямился и ремни лопнули, только огромные деревянные вилы остались надетыми на плечи и привязанные к ним руки спереди, да деревянные колодки на ногах. Усмирили эту силу. Белоусовы были жестоко наказаны и сосланы».
