 Тулатинское сидение
Продолжение. Начало в № 3 за этот год
Наша жизнь в бывшем пионерском лагере на Тулате текла монотонно. Она состояла из сна, еды, работы по вычерчиванию планов ранее отснятых пещер и занятий самбо в нашем борцовском «зале». Машина из Новокузнецка все не приходила.
Мне и Толе Губарю это начало надоедать, и мы решили размяться, поискав новые пещеры. Взяв геологическую карту, мы посмотрели, как залегают известняки в ближайших окрестностях, чтобы выбрать, куда пойти. Странно, но мы не захотели посмотреть продолжение того известнякового массива, в котором была заложена Тулатинская пещера – и зря!
В верховья Яровки
Вместо этого мы решили сходить в верховья речки Яровки (приток Ини), где недалеко от села Яровского было нанесено пятно известняков.
От нашего лагеря по прямой до него было около 12 километров, но это нас не охладило. В результате нам пришлось пройти в оба конца более 30 км.
Прогрев на солнышке наши севшие батарейки, мы решили, что они нам еще немного послужат. Взяли также свечи, веревку, котелок и немного еды. Мы рассчитывали вернуться засветло.
 Чудесное слово
Поплутав на полевых дорогах и преодолев ряд однообразных холмов, мы достигли села (сейчас на этом месте стоит только один дом). Немногие встреченные жители ничего не знали о пещерах. Пройдя от села километра два вниз по Яровке, мы решили, что пора пообедать. Свернув в долинку небольшого ручья, левого притока Яровки, мы разожгли на берегу костер и поставили чай. Наша трапеза уже подходила к концу, когда к ручью подошло небольшое стадо молодых бычков. Его сопровождал верхом пастушок лет тринадцати. Мы разговорились. Пещер он не знал, но потом вдруг сказал, что недалеко на горке есть яма. Мы встрепенулись. Для каждого спелеолога ЯМА – это чудесное слово.
Колькина яма
Паренек (звали его Колька) проводил нас до этой ямы, оказавшейся всего метрах в ста от места нашего перекуса. Это была небольшая дырка на склоне, из которой торчала верхушка сухого древесного ствола. Это свидетельствовало о том, что кто-то из любопытных местных жителей уже спускался вниз. Пещера оказалась небольшой. Неглубокий колодец, за ним уступ, пара наклонных ходов – всего мы намерили 13 метров глубины и 25 метров длины. Назвали мы ее Колькина яма, в честь своего проводника.
Посиделки у костра
Когда мы закончили съемку, солнце уже клонилось к вечеру. Домой мы пришли в темноте, где с удовольствием съели оставленный для нас в теплой золе густой суп с тушенкой. Мы сидели у костерка, вокруг темнели горы.
По лагерю бродил сторож – Малыш. Иногда он настороженно поворачивался мордой к лесу и глухо рычал.
– Зверя чует, – сказал Толя. – Наверное, маралы или косули на водопой идут.
Взошла луна, сделав все вокруг призрачным и нереальным. Несмотря на усталость, идти спать не хотелось.
Новый объект
Пока мы с Толей ходили в Яровское, наши коллеги сделали открытие у нас под боком. Дети лесника рассказали им, что на горе, в которой скрывается подземное русло Тулаты, есть яма, из которой зимой идет пар, а на кустах вокруг нарастают хлопья инея. Этот факт несомненно означал, что яма связана с какой-то частью Тулатинской пещеры.
На другой день после нашего похода мы занялись новым объектом. Расстояние по прямой от выхода воды из грота до понора, поглощавшего воду, составляло около 300 метров. В пещере мы продвинулись по этой линии примерно на 80 метров, пока нас не остановил сифон. Но таинственная яма находилась гораздо дальше, почти посередине между гротом и понором. Таким образом она должна была соединяться с той частью пещеры, что лежала за сифоном и оставалась нам неизвестной.
Мы решили попытаться проникнуть туда. Яма представляла округлое углубление около метра диаметром и глубиной не более 30 см. Но раз теплый воздух выходил из ямы зимой, то, значит, на дне ее имелись какие-то щели.
Раскопочный день
Мы содрали тоненький слой дерна со дна колодца (так мы стали называть теперь яму) и наткнулись на обломки известняка, преимущественно в виде отдельных плиток. Они легко вынимались руками. Сначала дело шло быстро. Мы углубили колодец почти на полметра. Но затем дело застопорилось. Нам приходилось уже работать лежа на краю колодца, перегибаясь по пояс вниз, чтобы ухватить очередной кусок известняка. Подошло время обеда.
После обеда, отдохнув и обсудив задачу, мы вернулись на гору, прихватив веревку и хозяйственное ведро. Теперь по очереди один из нас спускался в колодец и набирал в ведро камни, а верхние ведро вытаскивали. Чтобы нижний вдруг не провалился, если пробка обрушится, его страховали веревкой.
Работа шла медленно, так как ширина ямы мешала в ней как следует развернуться, да еще с ведром. Отставив ведро, стали просто выбрасывать наверх плитки известняка. Но и это требовало немалой ловкости и силы. Никаких признаков расширения колодца или близости свода пещеры не было. К тому же и камни здесь лежали плотнее, и извлекать их стало труднее. За вторую половину дня мы продвинулись меньше, чем за первую.
Спускаясь с горы к домику, мы говорили, что завтра продолжим, хотя у всех уже закрадывалось сомнение в успехе. В те годы спелеологи редко занимались вскрытием пещер, ограничиваясь только расширением тех ходов, где было видно явное скорое продолжение.
«Наши едут!»
Если бы мы проявили упорство, то, возможно, докопались бы до пещеры. Но это был наш первый и последний раскопочный день. Уже в темноте, сидя у костра, мы услышали внизу, в долине, приближающийся гул знакомого мотора. «Наши едут!» Каково было наше удивление, когда из кабины нашего ГАЗ-63 вместе с Толей Баловым вылезла Капитолина Петровна Черняева, наша томская «баба Капа»!
Больше с ними никто не приехал. Нашу начальницу, Галину Петровну Шарихину, руководство экспедиции загрузило другой работой, полагая, что в поле мы справимся без нее. Галина Петровна считалась мастером по составлению проектов полевых работ. Черняева же, оказывается, приехала в Елань на базу нашей экспедиции и пожелала принять участие в работе отряда во время своего отпуска. Ей охотно пошли навстречу, поскольку ее отчет 1950-х годов был всем известен.
Экскурсия
с «бабой Капой»
На следующий день «баба Капа» потребовала, чтобы ее повели в пещеру. Ведь это была «ее пещера»! Мы почесали в затылке. Хотя Капитолине Петровне было всего 49 лет, нам она представлялась уже слишком старой для лазания по пещерам, и к тому же – кабинетным ученым. Тем не менее мы облачили ее в комбинезон, каску с фонарем и болотные сапоги. Балов привез две коробки батареек, и пещерные работы можно было продолжать.
У нас было всего четыре пары сапог, поэтому кто-то должен был остаться на базе. Уклониться от похода решил Толя Губарь, хотя он и исполнял обязанности начальника отряда в отсутствие Шарихиной. Очевидно, он отнесся к желанию Черняевой очень неодобрительно. Поэтому Капитолину Петровну сопровождали я, Володя Коряга и Валера Жданов. Проблемным местом было преодоление обрыва и затопленной ямы, где требовались определенные навыки лазания. С большим трудом и бережливостью мы спустили «бабу Капу» на веревке по импровизированной лесенке.
Наша экскурсантка осталась очень довольной увиденным в глубине пещеры. В течение двух часов она осматривала пещеру и читала нам импровизированную лекцию по спелеологии.
Коряга, к обоюдному удовольствию, активно поддерживал с ней беседу. Валера Жданов ухмылялся. Я же с некоторой тревогой думал, как мы будем извлекать Капитолину Петровну наружу. К счастью, все обошлось. Валера интенсивно тянул веревку, а мы с Володей снизу подсаживали «бабу Капу» на уступ, подставляя руки, плечи и головы. Когда мы вылезли, я облегченно вздохнул.
На следующий день мы завершили съемку плана Тулатинской пещеры и стали собираться в дорогу, прощаясь с гостеприимным местом. Нас ждала Прямухинская пещера.
Тулатинская пещера: вчера и сегодня
Пещера, из которой вытекает река Тулата, была давно известна местным жителям. Еще в 1859 году об этом сообщил известный сибирский ученый и публицист Г.И. Потанин в своей статье «Полгода на Алтае». Эта статья, опубликованная в девятом сборнике «Русское слово», долгое время была малоизвестна. Поэтому первооткрывателем пещеры считалась Капитолина Петровна Черняева, осмотревшая ее ближнюю часть (затопленный грот) в 1951 году. Первый (и пока единственный) план пещеры снял наш Карстовый отряд Западно-Сибирской геологической экспедиции после того, как нам удалось отвести часть воды, понизив ее уровень.
Протяженность всех снятых нами ходов составила 170 метров, хотя вверх по линии предполагаемого подземного русла мы продвинулись только на 80. Учитывая, что это только примерно четверть всего подземного течения реки, полная длина ходов пещеры может составлять 600–700 метров. Но дальнейшему продвижению вглубь препятствует вода.
Один из сифонов входного грота обследован подводниками Новокузнецка. Он оказался перекрытым завалом, сквозь который течет вода. Два других сифона, в том числе особо перспективный в конечном гроте, не обследовались. Продолжения пещеры можно ожидать и выше конечного грота, куда, используя специальное снаряжение, можно подняться по трубам в потолке. Одна из них обследовалась спелеологами Барнаула, но оказалась тупиковой.
Побывав у пещеры в 2009 году, я удивился, как сильно изменилась местность. Причем исчезли не только домики пионерлагеря. Исчез и понор! Судя по всему, он был частично разрушен, частично завален в результате работ по добыче известняка, следы которой видны у подножия пещерной скалы. Теперь вода просачивается в пещеру через какие-то невидимые щели, причем часть потока продолжает течь в русле у подножия скалы.
Изменился и вид грота, откуда вытекает вода. Он по-прежнему затоплен, причем уровень воды даже повысился. Виноваты в этом бобры, построившие близ входа плотину, подпирающую воду. Плоская удлиненная вершина пещерной горы сильно заросла кустарником и деревьями, и я не смог найти то место, где находился колодец, который мы пытались копать, чтобы проникнуть в дальнюю часть пещеры.
Пещера объявлена памятником природы Алтайского края. Сначала этот памятник носил название «Выход реки Кедровочки из-под скалы», потом был переименован: «Выход реки Тулаты из-под скалы». Втекает ли часть воды реки Кедровочки в подземное русло Тулаты – неясно. Таким образом Тулатинская пещера ждет своих исследователей, и, может быть, когда-нибудь они к ней вернутся. |
