 Спецвыпуск от Михаила Сердюкова
 У нашего издания появился еще один автор. Это известный в России журналист Михаил Сердюков, который работал в советское время в «Комсомольской правде», а сейчас – в «Собеседнике». Мы публикуем сегодня материалы, которые Михаил предложил для этого номера. А для следующего он сейчас пишет нам статью о системе Болдырева (о ней коротко вы узнаете на четвертой странице этого спецвыпуска).
С приходом на страницы «Природы…» Михаила ощутимо меняется наша газета, выходя на новый уровень. А еще Михаил вдохнул в меня новые силы и новые надежды.
Поэтому я говорю: спасибо, друг!
Сергей Малыхин
Что способно заставить людей не просто любить природу, но жить с ней в мире и полном согласии? Устойчивое развитие. Один из самых ярких апологетов этой концепции - председатель подкомитета по проблемам устойчивого развития Комитета Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации по науке и наукоемким технологиям, академик РАН Михаил Чоккаевич ЗАЛИХАНОВ убежден: рано ли поздно, но человечество осознает необходимость считаться с природой, научится осторожно влиять на нее, откажется от самой мысли вредить ей активно. Хотелось бы, конечно, чтобы случилось такое чудо как можно раньше. Ведь экология давно уже стала вопросом выживания человека на Земле – ни больше, но и не меньше.
«НЕЗАМЕТНЫЙ ВЕЧНЫЙ СЛЕД...»
 СЕМЕЙНАЯ ВЕРШИНА - ЭЛЬБРУС
- Михаил Чоккаевич, правду говорят, что вы альпинист, каких мало? Совершили 156 восхождений на Эльбрус...
- Ерунда! Вот мой отец - Чокка Асланович – поднимался на эту вершину 209 раз! А всего на белом свете он провел 116 лет. Наш классик, балкарский народный поэт Кайсын Кулиев посвятил ему стихотворение, которое так и назвал - «Чокка». Там такие есть строки:
Попробуйте-ка так пожить,
Так знать рассвет, так стог сложить
И незаметный вечный след
Оставить там, где вечный снег.
- Трепетное отношение к природе – это у вас от отца?
- Во мне всё от отца. Лучше Кулиева точно не скажешь:
Он видел горы, солнце, лес
И высоко над головой –
Свет наших душ, Эльбрус седой...
Согласны?
- Да, конечно. Но при всем глубочайшем уважении к легендарному балкарскому аксакалу, позвольте заметить вам, что он всё-таки не был академиком РАН, депутатом Госдумы, членом Высшего консультативного комитета ООН и фракции «Единая Россия», наконец, Лауреатом Госпремии СССР и Героем социалистического труда (за разработки технологий двойного назначения – гражданского и военного), преподавателем и научным руководителем, изобретателем и экспериментатором – я ничего не забыл? Вопрос к вам - как вы всё успеваете?
- Ну, я далеко не все успеваю.
- Например?
- Хотелось бы побывать на Эльбрусе в 157-й раз...
- Что мешает?
- Некогда.
- Много государственных дел и забот?
- По горло.
- Но что-то ведь получается?
- Я считаю, пока мало что... хорошего.
- Отчего такой пессимизм? Не по-единоросски как-то...
- Это не пессимизм вовсе – говорю о том, что происходит на самом деле.
- Что же такого ужасного происходит?
- Человечество своими всё более и более возрастающими потребностями губит окружающую среду – вот что!.. И очень мало кто задумывается об этом всерьёз. Такая безответственность кончится очень плохо.
- Всё когда-нибудь закончится апокалипсисом – известно из Библии...
- Да, но не стоит приближать роковой для человечества день собственными руками столь торопливо: сами живем, надо же предоставить и другим такую чудесную возможность. Тем, кто идёт за нами.
- Так в чем же всё-таки дело, Михаил Чоккаевич?
- В нашей стране до сих пор нет разумной концепции устойчивого развития, как серьезного, научно-обоснованного официального документа, основываясь на котором можно было бы строить стратегию и политику. У нас нет стратегии устойчивого развития, несмотря на многолетние разговоры по этому поводу. А ведь без этого нельзя строить серьёзные планы на будущее.
ИДЕИ ВСЕМ ПОНЯТНЫ, НО НЕ БЛИЗКИ
- Вот как – интересно! Что такое «устойчивое развитие» - опять нечто заморское?
- Существует почти сорок различных определений понятия «устойчивое развитие». Если коротко, то суть можно выразить тезисом: тем, кто живёт на Земле сейчас, необходимо сделать так, чтобы завтрашнее поколение жило хотя бы не хуже сегодняшнего. Вряд ли такое намерение можно назвать заморским. Нормальное желание нормальных людей. Хотя, справедливости ради, надо заметить, что в нашу жизнь понятие «устойчивое развитие» - не совсем точный перевод на русский язык английского термина «sustainable development» - прибыло из Рио-де-Жанейро. Там в 1992 году этот термин и прозвучал впервые во всеуслышанье - на Конференция ООН по окружающей среде и развитию. Был принят эпохальный, можно прямо сказать, документ – «Повестка на XXI век». В нем, прежде всего, прозвучал призыв к смене траектории развития цивилизации. Ведь та, по которой мы движемся до сих пор, прямёхонько ведёт к глобальным экологической и социальной катастрофам.
- Вы сказали «не хуже сегодняшнего»? Но нам все время твердят: да, сегодня живем ещё как-то не очень, но потерпите немного, будущее непременно светлее, там всем будет хорошо…
- Не знаю, что такое, по-вашему «хорошо». Главное, повторяю, чтобы нашим потомкам было не хуже, чем нам сегодня. Это возможно при одном единственном условии - если потребительское отношение к природе будет в корне изменено.
- А если не будет?
- Значит, те, кто придет за нами на эту землю, нас проклянут. Именно поэтому у людей, всерьез озабоченных будущим своего потомства и своей родины, возникли идеи организации жизни по законам устойчивого развития.
- Не на голом же месте они появились – что-то стало толчком?
- Разумеется. Люди, наконец, стали осознавать, что современная глобальная социально-экономическая система не имеет жизненной перспективы. Фактически на наших глазах возникает новая наука, область приложения которой – современная цивилизация. Это, по сути, крах идей модернизма, которые господствовали в западной идеологии несколько сотен лет, привели к столкновению цивилизации с природой и показали неспособность социально-экономической системы решать проблемы нищеты и голода. И если первоначально акцент делался на решении только экологических проблем, то теперь совершенно очевидно, что устойчивое развитие напрямую зависит от экономических и социальных аспектов. Понятно же, что в странах, чьи граждане до сих пор страдают от недостатка элементарной пищи, – не до экологии. Поэтому на сегодняшний день в понятие «устойчивое развитие» входят политическая, экологическая, экономическая, продовольственная, энергетическая безопасность.
- Без основоположников в таких делах не обходятся – кто же они?
- Прежде всего, наш соотечественник - Владимир Иванович Вернадский. Основу новых взглядов, которые мы называем сегодня идеей «устойчивого развития», сформулировал именно он. В своей знаменитой работе «Несколько слов о ноосфере» в 1944 году гениальный русский ученый писал: «В общежитии обычно говорят о человеке... как индивидууме, который свободно строит свою историю. До сих пор историки, вообще ученые гуманитарных наук, а в известной мере и биологи, сознательно не считаются с законами природы биосферы – той земной оболочки, где только и может существовать жизнь...»
Вот почему изучение законов биосферы – приоритетная фундаментальная задача. На новом этапе развития, о котором мы с вами сейчас говорим, она становится основой общественных наук, базой дальнейшего развития цивилизации. Фундаментальная наука приобретает новое качество.
Приоритетными направлениями в ней становятся науки о жизни и, в первую очередь, экология.
ДВОЙНОЕ НАЗНАЧЕНИЕ
- Вы так горячо сражаетесь за идеи «устойчивого развития»... Когда вам стало ясно, что это и ваша судьба?
- Я же говорю – отец, мать, старший брат – Хусейн Чоккаевич, который, кстати, тоже был академиком и профессором, не мыслил себя без природы, за сохранение её первозданности был готов умереть!.. Он, кстати, стал основателем Кабардино-Балкарского государственного высокогорного заповедника и Национального парка Приэльбрусье. Выдающийся альпинист, исследователь гор, организатор многочисленных победных восхождений и экспедиций. Заслуженный работник культуры Российской Федерации. Почетный член ряда международных обществ и академий...
Все это влияло, конечно. Я ведь тоже не всю жизнь был депутатом. В 70-х годах возглавлял Высокогорный геофизический институт Росгидромета, где, кстати, и появилась первая российская лаборатория экологии. Промышленные отходы дотянулись до наших гор – терпеть такое было невыносимо. Турбазы и дачи стали расти быстрее поганок после дождя, а это же вырубка леса, да к тому ж беспорядочная. Мы решили с этим как-то бороться.
– Победили?
- Безусловно, что-то полезное сделать нам удавалось. В 90-х годах меня вызвали кое-куда и предложили заняться делом, как тогда полушепотом говорили, «государственной важности».
- Как будто охрана природы менее важное дело...
- Не менее, но спорить тогда я не стал: не имело смысла. Да и дело, которое мне предложили, было для меня действительно интересным - так я занялся военно-прикладными разработками. Они пригодились нашей армии в Афганистане, когда нас туда нелегкая занесла...
- Глупо, наверное, мне расспрашивать вас о сути тех разработок – все равно ведь правду не скажете, военная тайна?
- Да, это дело такое... В общем, первое время наши лётчики плохо воевали в горах, «хромала» точность наведения самолётов. Мы с ребятами кое-что придумали, показатели резко улучшились.
- На природе это отразилось как-то?
- С какой стороны посмотреть. Уникальные технологии, основанные на новых физических принципах, разработанные специалистами Государственного высокогорного НИИ авиационной техники и вооружений, который я потом возглавил по совместительству, имели двойное назначение.
Окончание на четвертой странице этого спецвыпуска |
