 Извиваясь ужом голым телом в холодных каменных тисках, я вылез в расширение, где можно было развернуться и встать, и принял из отверстия свою одежду, а также Валерину и Володину. Толя оценил свои шансы на преодоление узости как нулевые и остался нас ждать. Мы оделись и двинулись внутрь, но через несколько шагов очутились перед глухой каменной стеной без малейшего намека на лаз. Пришлось вернуться и снова провести те же действия: раздеться, просунуть одежду, пролезть сквозь калибр и одеться. Ясно, что искомый калибр находится в другой части пещеры.
Прямухинская пещера
Продолжение
Перейти к началу
Мы поднялись наверх, вытащили лестницу и спустили ее в другое узкое отверстие. Но поскольку все уже ощущали голод, решили сначала подкрепиться.
Обед в буфете
С нами был наш любимый примус «Турист», котелок, вода и продукты. Мы разожгли примус и поставили греться воду. Дожидаясь чая, все расселись вокруг примуса на камнях (конструкция наших комбинезонов позволяла не замечать холод). Толя вскрыл банку колбасного фарша и стал делать бутерброды. Примус приятно гудел, над нами перепархивали друзья спелеологов – летучие мыши. Пообедав, мы решили, что место, где мы сидим, должно называться Буфет, а высокий грот, из которого мы вылезли перед этим, – Узкий.
Спуск в грот
Снова протискивание, теперь сверху вниз. Поскольку лестница мешала, ее приспустили на веревке туда, где стены расходились. Пролезая, я чувствовал себя пробкой, которая пытается проскользнуть сквозь бутылочное горлышко. Пришла мысль, что стоило, пожалуй, и подождать с обедом.
Спуск в грот Мешок оказался неглубоким, всего четыре метра. Пройдя вперед, мы наткнулись на новую узость и один за другим довольно быстро проползли ее, не снимая комбинезонов.
Оказавшись в галерее с раздвоением ходов, мы, по описанию первопроходцев, поняли, что прошли тот самый легендарный калибр. На нас он особого впечатления не произвел, даже Толя, самый крупный из нас, ни на секунду не застрял.
Весь фокус был в том, что нужно было правильно разместить в калибре свое туловище и постепенно вращать его. Мы пришли к выводу, что первопроходцы его расширили своими мощными телами в результате неоднократного прохождения.
 Общее представление
Мы разделились: я и Володя пошли по левому ходу, Толя с Валерой – по правому. Наш ход был высокой и узкой извилистой трещиной, где приходилось двигаться одним боком. Комбинезоны цеплялись за выступы стен. Сверху свисали сталактиты – белые, желтые, оранжевые и розовые.
В наиболее широком месте мы остановились перед великолепным кальцитовым флагом-занавесью, струящимся вдоль стены. Вскоре мы увидели маленькое отверстием в стене. Брошенные туда камни улетали куда-то вниз. Пройдя дальше, мы поняли, что под глыбами пола нашего хода тоже есть полость.
Мы вернулись. Толя с Валерой уже были у раздвоения ходов. Они проползли на четвереньках несколько метров и оказались в гроте без дна – вниз уходил крутой скальный спуск. Было решено, что общее представление о пещере получено и пора возвращаться в лагерь, поскольку времени уже прошло немало. Завтра надо было начинать съемку пещеры.
Спор
В лагере за ужином мы с Толей заспорили, к какому морфологическому типу относится пещера. В те годы среди спелеологов была популярна типология пещер, предложенная профессором Г.А. Максимовичем, создателем Института карстоведения и спелеологии в Пермском университете (ИКС), под эгидой которого издавался сборник «Пещеры».
Типология эта могла быть названа сравнительной или эмпирической: выделенные типы носили названия наиболее примечательных по своему строению пещер классического карста, с которыми сравнивались все остальные. Разумеется, подобные сравнения были достаточно произвольны.
Я отнес Прямухинскую к пещерам «торгашинского» типа (по известной нам обоим Торгашинской пещере под Красноярском). Толя находил такое сравнение неудачным, тем более что профессор Максимович не выделял «торгашинский» тип пещер. Тем не менее я внес это определение в составляемое описание пещеры.
Топографическая съемка
Прямухинская пещера изобиловала разветвлениями и была довольно трудоемкой для топографической съемки. Работа двигалась медленно. Каждый вечер я вычерчивал отснятый за день участок и сравнивал то, что получилось с планом Томской экспедиции прошлого года. Чем дальше, тем обнаруживалось все больше расхождений. Я долго недоумевал, но наконец понял, в чем дело. Ходы разных высотных уровней («этажей») накладывались в плане друг на друга, поэтому разобраться в чертеже было трудно. И наши друзья, не мудрствуя лукаво, просто развели осевые линии этажей в разные стороны! Впоследствии Граф подтвердил мне, что так дело и обстояло.
Мелочи быта
Тем временем Балов снова уехал и увез Капитолину Петровну. Мы остались впятером. Нашей поварихе (жене Коряги) было достаточно скучно сидеть в лагере одной, дожидаясь нас из пещеры, да еще каждый день заниматься готовкой. Когда мы устроили выходной (банно-прачечный) день, она сказала, что тоже имеет право отдохнуть и не подходить к костру. Это было справедливо, и я на этот день принял дежурство по кухне на себя.
Обедали (или, точнее, перекусывали) мы в пещере. Пока работали в верхней части, разжигали примус у входа, отогреваясь на солнышке. Когда же перешли к съемках ходов ниже грота Скелет, то стали обедать в Буфете. Однажды мы, к своему удивлению, увидели там мышку (не летучую, а самую обыкновенную), которая бегала среди камней, подбирая оброненные нами крошки. Как она забралась так далеко в пещеру, было непонятно. Мы пытались ее поймать, но она каждый раз ускользала.
Приезд инспектора
Как-то выходя из пещеры, мы увидели внизу нашу машину, Балова и еще троих человек. Из них мы узнали только Лиду Варес. Оказалось, что к нам прибыл инспектор, женщина-геолог из 10-й геологической экспедиции (Ленинград), курировавшей все работы по пещерам.
Еще одним приезжим был бывший одноклассник Лиды Саша Воронин. Наша начальница же все еще оставалась в штаб-квартире экспедиции, загруженная какой-то неотложной работой. Геологиня, прибывшая нас инспектировать, побывала уже во многих карстовых районах страны и повидала немало пещер. Она сходила с нами в Прямухинскую, где довольно неплохо управлялась с веревками-лестницами, хотя была вдвое старше нас.
На нижних «этажах»
Через несколько дней Балов снова уехал, и увез инспекторшу, Валеру Жданова и Корягину жену. Поварить по очереди стали Саша и Лида.
Мы работали уже в нижних частях пещеры. Из левого ответвления с каменной занавесью за гротом Мешок мы спустились в небольшой грот, который назвали Мелким. В потолок его выходила высокая труба, по которой мы с Губарем поднялись на 15 метров, но безрезультатно.
Спуск в колодец Провального грота привел нас в галерею с навалом глыб на полу, обрывающуюся вертикальным уступом. Спустившись туда, мы оказались в уютном гротике с ровным земляным полом. Эта пещерная «земля» была супесчано-суглинистым остатком растворенного водой известняка, нанесенного в грот водой. Следы ее уровней оставили отметки на стенках грота (мы назвали его Нижним).
В стенках мы нашли два отверстия. Одно вывело в небольшой грот, весь покрытый оранжевыми натеками. Название напрашивалось само собой. В противоположной стене начиналась низкая, слабо восходящая галерея, по которой и затекала вода.
Пещерный жемчуг
В неровностях дна там и сям виднелись небольшие круглые или овальные камешки. Пещерный жемчуг! Это довольно редкое образование пещер не имеет ювелирной ценности. Жемчугом его называют потому, что шарики имеют в разрезе такую же слоистость, как и настоящий жемчуг.
Это был конец пещеры – явного пути дальше мы не видели. По нашему старому опыту ровный земляной пол означал, что дальше вниз пещера не продолжалась. Но не ошибались ли мы?
В зоне особой охраны
Измеренная нами протяженность Большой Прямухинской пещеры составила 450 метров. Вниз от уровня входа она опускается на 40 м (грот Нижний) и поднимается вверх на 20 (туфовая катушка Балкона). Вход в пещеру расположен выше русла ручья Прямуха. Таким образом чисто теоретически у пещеры есть еще около 130 м для развития вглубь.
Далеко не все пещеры вертикального развития достигают уровня ближайшего речного вреза. Но, возможно, такие продолжения есть, только не всегда они открыты. В некоторых случаях их можно вскрыть.
Так и наши друзья в 1966 году, и мы в 1969-м остановились в пещере Ящур на глубине 35 метров, в гротике с ровным земляным полом. Но в 1980-х годах спелеологи Усть-Каменогорска прокопали из него пятиметровый лаз, через который проникли в нижнюю систему пещеры. В результате длина и глубина Ящура увеличилась вдвое, причем нижняя достигнутая точка примерно совпадает с высотным уровнем уреза воды в ближайшей реке Иня.
Иногда пещеры опускаются даже ниже уровня ближайших водотоков. Так, вход в пещеру Ящик Пандоры в Ефремкинском карстовом участке кузнецкого Алатау (Хакасия) расположен на высоте 130 метров над рекой Белый Июс, а максимальная достигнутая в ней глубина – 180. В том же участке пещера Археологическая уходит почти на 40 м ниже уреза воды в ручье Малая Сыя.
Уже в XXI веке команда новосибирских диггеров при спуске в Прямухинскую обнаружила в полу грота Нижнего воронку просасывания, явившуюся местом поглощения озера, которое образуется в гроте после весеннего снеготаяния.
Поскольку раньше подобных воронок не наблюдалось, очевидно, вода просачивалась каплями и струйками. Но произошли какие-то изменения, и вода нашла место, через которое уходит уже потоком. Это сигнал о том, что ниже есть полости, которые, возможно, удастся вскрыть раскопками.
Учитывая, что полости Прямухинской пещеры по мере ее простирания вглубь все более ветвятся (как и у Торгашинской и некоторых других пещер), общая ее протященность с углублением тоже может значительно увеличиться. Не исключено, что весь известковый массив, в котором заложена пещера, пронизан внутри многочисленными пустотами, подобно куску сыра.
Большая Прямухинская пещера для Алтая достаточно уникальна. Вместе с пещерами-спутниками она в настоящее время объявлена зоной особой охраны государственного природного комплексного заказника краевого значения «Чинетинский». Возможно, в будущем в пещере будут сделаны новые открытия. В частности, остаются не изученными зимующие в пещере летучие мыши. |
