 После работ на Чуе мы снова отправились на Ануй. Во-первых, нужно было отчитаться перед новым начальством, во-вторых, у нас там оставался не законченный в прошлые сезоны задел – съёмка полного плана Музейной пещеры. Основные её части были отсняты, но осталось множество мелких боковых ходов.
Снова на Ануе
Продолжение.
Начало в предыдущих номерах
Пару дней мы провели в условиях «цивилизации» – в селе Чёрный Ануй, где был перевалочный пункт головной Ануйской партии.
Жили мы у местного жителя, который был нанят для хранения различного геологического имущества и содержания перевалочного пункта. Ночевали на сеновале. Мы помылись в хорошей деревенской бане, дважды сходили в кино. Расслабились настолько, что даже не провели опрос местных жителей касательно пещер. Думалось, что мы знаем всё, и это, конечно, было ошибкой.
 Съёмочные будни
Явившись пред светлые очи нового начальства и похваставшись своими успехами, мы отправились к нашей старой пещере. Потекли неторопливые съёмочные будни.
Каждый день мы поднимались к пещере, спускались по верёвке в главную галерею, а потом выискивали очередной не снятый ход. Все они были тесные и тупиковые, но эти ходы в сумме и составляли основной метраж пещеры. Развлекало нас то, что в каждом таком закоулке мы находили интересные кальцитовые образования, иногда уже отпавшие и лежащие на полу. Изредка они были скреплены более свежими натёками кальцита, превратившись в своеобразный конгломерат.
Неожиданные гости
Однажды наш привычный распорядок был нарушен появлением неожиданных гостей. Завидев приближающуюся группу людей с рюкзаками, мы сразу поняли, что это наши коллеги, спелеологи. За исключением бородатого руководителя, явно видавшего виды, остальные выглядели зелёной молодёжью.
Оказалось, это были молодые новосибирские спелеологи во главе с Германом Андреевым. Они специально приехали, чтобы посетить Разбойничью пещеру, и уже поработали в ней, а перед отъездом решили побывать и в трёх наших пещерах.
Андреев принадлежал к старейшему поколению новосибирских спелеологов, которые начали работу на Алтае ещё в 1961 году. Правда, большинство из них быстро разочаровалось в алтайских пещерах и переключилось на поездки на Западный Кавказ, где в окрестностях Сочи вместе с красноярцами исследовали несколько пещер глубиной до 300 и более метров. Андреев, однако, продолжал навещать Алтай и знакомил с ним молодых спелеологов. Особенно ему нравилась небольшая, но оригинальная и красивая Разбойничья пещера, которой мы собирались заняться после Музейной. Вечером мы допоздна просидели у костра.
Краткий итог
Закончив, наконец, съёмку Музейной, мы подвели итог. Общая длина превышала 800 метров, причём в конце последнего съёмочного дня Толя Губарь нашёл ещё один не снятый ход, с которым протяжённость пещеры достигала почти 900 метров. Съёмку его мы оставили нашим последователям, приплюсовав его примерную длину к общей цифре. На тот период пещера была самой протяжённой на Алтае.
«Романтическое» название
Теперь наш путь лежал к селу Каракол, в окрестностях которого находится Разбойничья пещера. Открыта она была новосибирскими спелеологами примерно в 1964 году, но в литературе описана не была. Не существовало и её плана.
В прошлом, 1969 году её посетила группа томских спелеологов во главе со Славой Чуйковым, но у них уже не было времени для съёмки плана. Говорили, что она не походит ни на одну из алтайских пещер. Считалось, что её трудно найти, но у нас имелись описания подходов Чуйкова и Андреева. Мы также имели сведения, что пещеру знают некоторые жители села, но показывают её неохотно. Своё имя она якобы получила потому, что когда-то в прошлом в ней скрывались какие-то «разбойники».
Тогда мы не задумывались над этим вопросом – Разбойничья так Разбойничья, название не хуже других. О том, что это название романтически «облагорожено», мы не знали.
Пещеру мы нашли без труда по слабой тропке, оставленной группой Андреева. Вход в неё действительно был хорошо скрыт складками рельефа. От его высокого, заманчивого портала внутрь уходила красивая наклонная галерея.
Через несколько десятков метров мы подошли к крутой наледи, образовавшейся в сужении галереи. Пришлось закрепить верёвку для обратного подъёма.
Особенность пещеры составляли массивные, совершенно сухие сталактиты и сталагмиты, покрытые белым известковым налётом. Такой же налёт местами был на стенах, полу и потолке. По строению она была простой и просторной. Мы быстро сняли её план, намерив 150 метров длины и 19 – глубины.
На ночь мы встали на ручье Пещерском. Здесь Капитолина Петровна Черняева в 1952 г. обследовала несколько пещер. Одна из них, получившая название Ягодная, была исследована нашим отрядом в 1968-м. Это сквозная пещера длиной около 100 метров с одним огромным входом, в который мог бы въехать грузовик, а другим маленьким, в который можно пролезть только ползком.
Поиски и находки
На следующий день мы решили поискать другие пещеры. В полукилометре от ручья Пещерского, на его безымянном правом притоке мы увидели громадный вход. Ширина его была 15 метров, а высота достигала почти пяти. Пещера имела один широкий изогнутый ход длиной менее 30 метров. В дальней части его рассекала высокая, уходящая вверх вертикальная щель – камин. Пещера прекрасно подходила для стоянки первобытного человека, что мы не преминули отметить. При подборе названия возникли разногласия. Сначала её решили назвать Коровьей, поскольку её ближняя часть была унавожена помётом этих животных, прятавшихся здесь от жары. Потом было предложено назвать её Нижнепещерской, согласно местонахождению. Но в этой части лога имелись и другие, совсем небольшие пещеры. Чтобы не создавать путаницу, мы дали пещере ещё одно название – Каминная. Под ним она и вошла в историю.
Кружение по трактам
Мы покидали Ануй, чтобы вернуться сюда ещё раз – в конце лета. А сейчас у нас была назначена встреча с нашими друзьями и коллегами, томскими спелеологами, которые предложили нам помощь в исследованиях. Мы же должны были помочь им транспортом – места у нас в машине хватало.
Снова кружение по алтайским трактам: сначала с Чёрного Ануя через Усть-Кан на Уймонский, потом через Ябоган и Туэкту – на Чуйский, далее через Семинский перевал, Шебалино и Усть-Сему – на Чемальский. В Элекмонаре – обязательное посещение «Чайной» с непременной репродукцией шишкинского «Утра в сосновом лесу» на стене зала.
Алтайские «чайные» в то время отличались от обычных общепитовских столовых тем, что в них имелся буфет, где можно было купить в дополнение к еде алкогольные напитки. Водка там почти не встречалась (или, возможно, её наливали знакомым под прилавком), зато были различные вина, настойки и наливки. Чаще всего предлагалась продукция производства местных винных заводов (один из них работал в Шебалино) – различные «плодово-выгодные» (перефразировано с «плодово-ягодные») напитки, как то: «Черносмородинное», «Красносмородинное», «Черноплодная рябина», «Яблочное», «Грушевое» и др. Некоторые из них были вполне «ничего».
Пообедав и взяв пару бутылочек в запас для будущей встречи с друзьями, мы покатили вверх по реке Элекмонар. Мы хотели доехать до запланированного места стоянки фермы Ингурек, примерно в 30 километрах от села Элекмонар.
Мы ещё не знали, что нам это не удастся.
Каракольские пещеры вчера и сегодня
К Каракольским пещерам изначально относили группу пещер, расположенных на водоразделе правых притоков реки Каракол (левый приток Ануя) – Карасу и Ельчин Лог, немного не доезжая села Каракол. Пещер здесь известно четыре – Старо-Каракольская, Музейная (она же Ново-Каракольская), Верхне-Каракольская (она же Голубиная и Баданная) и Водяной колодец (она же Девичья и Песочная озёрная). Наиболее известно название «Музейная», хотя не все (включая туристских гидов) знают, какая из пещер его носит.
Группу пещер, расположенных в верховьях реки Каракол, выше одноимённого села, ранее называли не «Каракольские», а «пещеры Пещерского лога» – по ручью, в бассейне которого они располагаются. Этот ручей, один из истоков Каракола, в прошлом носил алтайское название Куйлю, что означает «с пещерами». Это название встречается ещё на картах Переселенческого управления, сделанных в начале XX века.
Поскольку эти две группы пещер изолированы друг от друга, такое разделение названий представляется оправданным. Во второй, Пещерской группе, сейчас известно восемь пещер.
Наиболее крупными являются пещеры Тютюнника (протяжённость 480, глубина 57), Разбойничья и Ягодная, длина остальных менее 30 метров.
Пещеры Тютюнника и Разбойничья в настоящее время недоступны, так как оказались внутри расширенной ограды частного маральника. Ранее Разбойничью местные жители именовали Бандитской, так как в ней в годы войны скрывалась группа бандитов-дезертиров. Изменённое название ввели спелеологи Новосибирска.
Исследованием Разбойничьей и Каминной занимались сотрудники академика Алексея Павловича Окладникова. Разбойничья пещера, по всей видимости, в течение многих веков и тысячелетий была святилищем древнего человека. В слоях, датированных радиоуглеродным методом в 30 тысяч лет, Николаем Дмитриевичем Оводовым найдены скопления угольков, вероятно от горящих факелов. В нишах стен открыты черепа животных, обращённые к галерее. Здесь же найдены костные остатки древнейшей в Азии собаки. Из других интересных находок следует отметить кости дикобраза.
Каминную пещеру начинал копать Юрий Гричан. В ней древние люди останавливались, начиная примерно 12 тысяч лет назад. В более поздних слоях эпохи камня археологи открыли погребение человека с многочисленным инвентарём. По ряду находок можно предположить, что это был шаман древнего племени. |
