 Увлеченные делом
Лариса Коноплянникова, будучи художником-оформителем, рисовала политические плакаты, но после вхождения в лоно православной церкви стала писать иконы…
Вера и воля
 Гнеток для кадушки
В доме Ларисы Юрьевны есть старая-старая иконка. Существует семейная легенда, что она принадлежала ее прадедам. А они – казаки Поповы и Ковалёвы – числятся среди основателей села Смоленское. Один из них был церковным старостой. До недавнего времени в семье хранилась фотография суровых мужчин с шашками. Но как-то ее забрал племянник в Москву, да так и не вернул.
Судьба основателей Смоленского была трагичной – многих из них, как людей зажиточных, в начале прошлого века репрессировали. Только бабушке-портнихе удалось миновать ссылки, потому что уже была замужем и славилась в селе, как искусная швея и портниха.
Отчий дом, конечно, передали другим людям. А в том, котором жила, не оказалось ни одной иконки. К швее шли заказчики, в том числе пожилые, и все удивлялись: «Милая, чего ж у тебя икон нет? Лоб негде перекрестить». А взять-то их в ту пору было негде. Бабушка насмелилась и пошла в свой бывший дом. В разговоре с новой хозяйкой поинтересовалась, не сохранилась ли икона Иисуса Христа – без какого либо оклада, на простой деревянной основе. А та руками всплеснула: «Да, есть иконка, сейчас ее принесу. Я ею, как гнетком, кадушку закрываю».
Возвратила ту святыню, на которую молилось несколько поколений алтайских казаков. Краски чуть поблекли, но со временем вновь заиграли, когда икона вернулась в родной дом.
И хотя в нем жили художники, их кисти не касались ее. Икона же словно святой водой умылась…
Зов предков
После окончания Новоалтайского художественного училища Лариса по распределению попала в Рубцовск. Работала художником-оформителем. Нередко приходилось исполнять «политические» заказы: унылые плакаты, пафосная графика, призывы «Вперед – к коммунизму!» Ее это особенно не напрягало, потому оставалось время для любимого занятия – писать маслом портреты.
А вскоре после замужества появилась дочка, которая заполонила душу и время молодой художницы. И хотя муж был городским, по его настоянию перебралась в село Смоленское, на родину ее предков. Устроилась преподавателем в школу искусств, много читала. По воскресеньям любила устраивать грандиозную стирку. А пожилые соседки все укоряли ее: мол, нельзя в такой день этим заниматься, Господь не велит. Подумала, что надо бы побольше узнать про Иисуса Христа. Купила «первую книжку» – Новый Завет.
Прежде она, как многие советские интеллигенты, интересовалась и мистикой, мифологией, учением Рериха и даже инопланетянами. Гору популярной литературы прочитала, но ничто так не запало в ее душу, как Библия. Тексты только до поры до времени казались сложными, пока не уверовала в их пророческий смысл и не усвоила массу знаний, без которых они – лишь набор малопонятных слов.
Она убеждена, что ее вхождение в лоно церкви – это некий зов предков – верующих православных людей. А поддерживал Ларису Коноплянникову в познании веры пример ее прабабушки. Четверо сыновей – все до единого-невредимыми вернулись с последней большой войны.
Лариса застала их живыми, они сами утверждали, что это произошло благодаря матери, которая истово молилась за их здравие.
Разве иначе, чем духовным подвигом можно назвать то, что сделала для них мать?!
Белое полотенце для кочегара
Так получилось, что Лариса Юрьевна обратилась к богу уже в зрелом возрасте. Ее отец был директором леспромхоза, мать – завучем в школе. В детстве и юности о крещении и речи быть не могло.
Этот обряд она совершила в возрасте 33 года, свыше двадцати лет назад. Случилось это 10-го декабря 1988 года, в день рождения ее мужа. Однако он не поехал в Бийск, где в ту пору была единственный в округе действующий Успенский храм. Хотя поначалу вместе с женой осваивал Библию. потом не только духовные, но и земные пути их разошлись: она стремилась в церковь, он – в бакалейный отдел магазина.
Для крещенья, как ей наказали, взяла белое вафельное полотенце. Потому что у святой купели следует отереть воду. Никому, кроме себя и четырехлетней дочери она не позволила воспользоваться своим полотенцем: мало ли какие могут быть люди, не исключено, что больные. А у нее – маленькая дочка.
После свершения обряда крещенья решила покушать в столовой, которая располагалась при церкви, рядом с кочегаркой, в полуподвальном помещении. Кочегар вымыл руки, а вытереть их ему нечем. Ларису словно кто-то толкнул: «Дай ему полотенце!» У купели никому не позволила святую воду отереть, а тут сама протянула белое полотнище, чтобы стереть грязь с рук кочегара.
В этот момент Лариса поняла: теперь ее видят! И ведут. И ей сразу стало как-то легко. Ведь отныне она – крещёная! И каждый её шаг – под божьим взором.
Первое время непривычно было ходить в церковь. Впрочем, поначалу в Смоленском церкви еще не было, прихожане посещали молельный дом.
Подойдет к нему с накрашенными губами, а перед вратами смиренно сотрет помаду.
С ужасом вспоминает Лариса Юрьевна свой первый пост. Сидела на капусте, да каше на воде, не зная о том, что в Рождество в пищу можно употреблять рыбу. Ходила, как чумная. И хотя когда-то увлекалась лечебным голоданием, поняла: соблюдай все православные каноны, и не надо никаких новомодных диет и голоданий. А ведь многие люди, особенно, впечатлительная молодежь, начитавшись глянцевых журналов про похудания той или иной звезды, напрасно истощают себя.
Еще хуже, когда их затягивают в различные секты. Можно понять духовные поиски, но немало доверчивых людей все же затягивают в секты, лишают имущества, собственной воли, превращают в манкуртов.
Лик в алтаре
Как-то Лариса написала картину на пасхальную тему. По сути дела перерисовала фотографию скорбящей женщины из журнала «Русский дом» - над ней распростерся ангел-хранитель. Получилась картина в иконописном стиле. Не канон, но и не икона – художественное жанровое произведение.
Задумалась: можно ли такое творить? Принялась читать все, что связано с иконописью. Усвоила, что, конечно же, имеются отличия иконописи от художественного творчества.
Ведь для иконы характерна подчеркнутая условность изображения. Отсюда «деформированные», как правило, удлиненные пропорции фигур и графичные изломы одежд, контрастирующих с мягкой живописью ликов. Также по-разному изображается пространство: для иконы характерна обратная перспектива, для картины – прямая. Еще в иконописи отсутствуют внешние источники света, он исходит от ликов и фигур, как символ святости. И даже цвета имеют различную символику: к примеру, золото на иконах не является символом земного богатства.
Иконопись, безусловно, самый канонический вид искусства со строгим сводом правил. Это в других жанрах ценится «сделать иначе», а здесь наивысшее мастерство «сделать также». Иконописание – не самовыражение, а равнение на древние подлинники.
Однако допустимо легкое, почти в рамках нормы отклонение от канона. Недаром же русской иконописи выделяют школы: строгановская, годуновская, невьянская. Неудивительно, что в иконном деле отношение к копиистам вполне уважительное. И хотя художники не подписывают свои работы, но они авторские, их имена известны.
Освоив каноны, Лариса, с благословения местного настоятеля отца Константина, написала первую икону. Верней будет сказать – списала. Это была «Неупиваемая чаша», изображающая Божию Матерь, почитаемую как чудотворную. В народе считается, что икона исцеляет не только от телесных недугов, но и от тяги к губительной чаше вина.
С той поры работа Ларисы Коноплянниковой размещена справа в алтаре храма Смоленской иконы Божьей матери. Там же имеется еще несколько образов, написанных ею. С благословения священников она пишет иконы для других храмов Алтая, а также частных лиц. Настоятель белокурихинского храма отец Сергий просил Ларису Юрьевну подучиться в Тобольской иконописной школе, но та по семейным обстоятельствам не решилась на этот шаг.
Какое из увлечений – главное?
 Лариса Юрьевна считает иконопись – не только увлечением, но и средством для общения с Богом. И не только для себя, но и для прихожан. А это многого стоит!
Не оставила она и прежних творческих занятий, продолжая исполнять живописные художественные нецерковные работы. В этом году, например, у состоялась персональная выставка ее картин, посвященная 65-летию Победы.
Сейчас художница увлечена освоением так называемой техники набрызга, требующей, как впрочем, вообще в живописи, много-много терпения. Потому что краска, как правило, наносится в несколько приемов.
И все же главным своим предназначением Лариса Коноплянникова считает занятия с ребятишками в школе искусств. Преподает, в том числе и историю искусств. Этот предмет невозможно представить без упоминания библейских сюжетов. Но как это сделать, если порой ученики даже не знают, кто такой Иисус Христос? Много лет назад, в ту пору, когда это еще не поощрялось, она вынуждена была обратиться к родителям учеников – как ей быть? Те дали «добро»: рассказывайте!
А Коноплянникова взяла еще и вечерний класс – для обучения художественному творчеству взрослых людей. Пару лет назад к ней пристала одна знакомая: «Лариса, научи нас рисовать». Та – ей, мол, некогда. Но когда выпустила «свой» класс, взяла еще и две группы «вечерников» - работающих людей и пенсионеров. Они учатся «для себя», уже пишут натюрморты и портреты маслом, даже организовали выставку собственных творений.
Лариса Юрьевна также много лет поет в церковном хоре. Ее пригласила туда одна из коллег по школе искусств, и та согласилась: «Ну, ладно, только и ты со мной будешь петь». Состав хора меняется, но они по-прежнему являются его костяком.
«По секрету» Коноплянникова показала нам и рукоделье: связанные собственными руками шикарное пальто и костюм.
Те, кто бывает в ее доме, не могут не обратить внимание на необычных кукол. Оказывается, Лариса Юрьевна делает их сама. Причем, от начала до конца: от изготовления фигурки до платьев, костюмчиков, шляпок и обуви.
Картина увлечений жительницы Смоленского будет неполной, если не сказать о ее любви к животным. Отныне наличие во дворе двух коз прямо соотносится с появлением внука. |
