 Спецвыпуск Ивана Скорлупина
Печаль моя, Берёза во дворе
ЭТА БЕРЁЗА ВО ДВОРЕ ровесница трёхэтажному 18-квартирному дому. Тоненькой веточкой посадили её жильцы, едва осмотрелись и обустроились на новом месте.
Как тому и быть, дом старел; вместе с ним не молодели живущие в нём люди, а Берёзка, повинуясь жажде жизни, пустила корни, крепла день ото дня, тянулась к солнцу и разрасталась вширь. Принимала на себя дожди, игралась солнечными лучами на листве, переодевалась в красивые одежды по сезону и всегда выглядела модно и нарядно. Морозными ночами охотно укрывалась инеем, а по утрам представала в праздничном уборе. По весне щедро наделяла людей берёзовым соком, в непогоду с желанием принимала воробьёв и синиц – укрывала, слушала благодарное их щебетание и ни о чём не сожалела.
Не к лицу ей было думать о старости.
Она и не думала.
Развесистая, богатая белым красивым стволом Берёза, как и мечтала, будучи ещё тоненькой веточкой, дотянулась до электрических проводов, а потом захотелось ей увидеть, что же может быть там, на крыше высокого дома, и она продолжала расти. С любопытством заглядывала в окна, надёжно хранила тайны людей и всецело верила: не только радует своим присутствием, но и двор украшает.
Это было правдой.
Несколькими годами ранее, когда дни и ночи Берёзки протекали безоблачно, а скорую печаль ничто ей не сулило, приехавшие электрики к электрической ветке добавили вторую – от дома до дощатого строения в глубине двора, и Берёзка оказалась почти на пике образовавшегося треугольника. Раскачиваясь в такт своим думам в непогожие дни, она невольно цеплялась за провода и те, потревоженным покоем недовольные, сердито пугали людей богатыми снопами искр.
Ночной двор угрожающе ощетинивался.
И вспомнили однажды люди: плохи шутки с электричеством.
Приехали электрики, вкруговую обкорнали берёзу: одни ветки спилили, другие укоротили, и после их отъезда Берёза предстала перед жильцами дома девицей в слишком короткой юбчонке…
Угнетённая неприличным видом, обиженная Берёза долго не могла прийти в себя, стояла сиротливая и отрешённая. Не ловила пушистые снежинки, не пила дождевые капли и оставалась равнодушной к попыткам солнечных лучей поиграть. В скучные ветреные дни, грустно покачивая ветками-коротышками, согревалась она воспоминаниями минувших дней, и в такие часы виделся в ней немой укор.
 Но жизнь брала своё: заросла потихоньку обида, природа подарила Берёзе вторую молодость. Она собралась, подтянулась, снова отрастила и распустила красивые ветви-кудри. С любовью обнимая большой угол двора, вернулась она к оборванной мечте посмотреть, что же может быть там, на крыше трёхэтажного дома...
Потекли привычные для Берёзы дни, повторами не скучные. В поисках новых занятий приютила машину мужчины со второго этажа, сберегла её покой до утра, а к возвращению хозяина украсила первыми осенними пожелтевшими листьями собственного изготовления, за что и получила в подарок щедрую улыбку.
До нового вечера хранила Берёза задорное настроение.
С того момента так и повелось: вечером хозяин охотно оставляет машину под Берёзой, а утром Берёза возвращает её в полной сохранности. И ни Берёзе, ни машине не одиноко; особенно интересно коротать им вместе зимние ночи в беседах о смысле людской жизни и о том, найдут ли, наконец, люди жизнь на Марсе или всё же осознают прелесть бытия на Земле.
А то молча любовались тёмным бархатным небом и соревновались, кто больше насчитает спутников или звёзд, если спутники были в это время на тёмной стороне космического пространства.
Ещё они гадали, каким будет утро, кто первым выйдет во двор и о многом другом, в их жизни важном и благородном.
Облюбовавшая место под машиной кошка с первого этажа не пускала мышей греться под колёсами, за что и получила прозвище Эгоистки.
Но кошка с первого этажа совсем не считала себя похожей на эгоистку и при случае открыто возражала против такого прозвища. Просто, далеко назад, ещё с рождения прапрабабушки в их роду никто не любил мышей за их малый рост и многое другое, им присущее.
На правах хозяйки кошка приютила и каждый вечер ждала к себе кролика, сбежавшего из клетки, выросшего во дворе и не захотевшего возвращаться в застенок, где ему хоть и сытно было всегда, но никогда не было весело и вольготно. Кролик был из семьи свободолюбивых предков. Как и кошка с первого этажа, гулял он сам по себе. Это их и сблизило.
Кошка с кроликом в деталях живописали Берёзе и машине о трогательной дружбе, и уже невозможно было отличить, где правда, а где придумывают они для красного словца в благодарность за ночной приют. Иногда кошка приносила на ужин кролику мышку, а кролик прибегал под машину с куском капустного листа в зубах, и Берёза с машиной не без любопытства наблюдали, как животные нахваливали друг другу свою еду, и улыбались.
Потом во дворе объявился никем не жданный большущий чёрный кот, предвестник дворовой бури. Вечно злой, местами лишённый шерсти, с наполовину разодранным ухом, изрядно заплывшим глазом и почти без хвоста, он просто излучал беду.
Беда не дала себя долго ждать.
В октябре, когда осень успела влюбить в себя природу и людей, вдруг разразилась молния, и во двор и его окрестности нагрянул холодный и хлёсткий ливень. Стремясь прикрыть собой машину мужчины со второго этажа, заметалась Берёза, как наседка над цыплятами при появлении коршуна, размахалась ветками налево и направо и нечаянно зацепила электрические провода.
Вторично наступила на грабли. Совсем как человек.
Дико и жутко металась злобная молния, беспрестанно гремело и грохотало в небе, и на пике небывалой в эту пору бури, когда ещё не успел раствориться очередной пугающий двор сноп искр, в 18-квартирном жилом доме погас электрический свет.
Зашлась в страхе Берёза.
Продолжая укрывать машину, а под ней и кошку с первого этажа и любившего свободу кролика, ужаснулась Берёза завтрашней своей чёрной полосе и сникла, заливаемая промозглыми струями воды.
Силы покинули её.
Перестала биться в конвульсиях молния.
Утихомирилось небо.
Грозным предвестником Берёзе свисал до земли оборванный электрический провод…
Утром электрики не стали церемониться с Берёзой.
Спустя несколько минут от неё остался укороченный ствол да несколько веток с одной стороны. Всё остальное принадлежавшее Берёзе и украшавшее её до второго пришествия служебной машины валялось на земле.
Электрики не были ювелирами. И когда они брали в руки цепную пилу и топоры, они тоже не ведали о ювелирной работе.
Они в ней не нуждались.
Сегодня им заплатят не за сбережённую красоту в отдельном дворе отдельно взятой Берёзы. Не количеством спиленных и срубленных веток этим днём измеряется их зарплата.
Бережное отношение к живым деревьям по штату не входило в их компетенцию.
При свете луны, когда она по привычке прогуливается по осиротевшему двору 18-квартирного дома, без труда можно увидеть теперь, как молится Берёза, точно руки, вскинув к бледному небу оставшиеся скудные ветви, и просит Всевышнего простить людей, не ведающих, что творят они на земле, на которой сами же и живут.
О себе она уже не просит.
О себе она всегда думает меньше всего.
Кролик не дожил до трагической минуты в жизни Берёзы: на глазах кошки из квартиры с первого этажа его поймал подвыпивший хозяин и под хохот пьяных дружков сунул в сумку, больно ткнув головой в бутылку, полную водки. И никто больше не видел кролика во дворе.
Кошка знала, но помалкивала. Боясь расправы над собой.
НЕ ТАК ЛИ и с нами бывает, как с Берёзой во дворе 18-квартирного дома? Живёт человек тихо. Судьба и люди ломают его, а он, имеющий цель, не упавший духом и не сломленный тяготами и лишениями лет, сохраняет в себе жажду к жизни, встаёт с колен, прощает всех и вся, расправляется и снова и снова молится не за себя, а за всех сразу: Господи, прости их, наставь на путь разума, и тогда станет каждый из них добрее, а через себя – к окружающим, не затеряется среди них со своим «я».
Иван СКОРЛУПИН |
