|
|
 Продолжаем знакомить вас с публикациями газеты "Природа Алтая".
Рубрика, которую ведут Ильбек Хайрулинов и Валентина Мещерякова, называется «Художники Алтая о природе». Но в этом спецвыпуске получилось скорее не художники о природе, а художники о художниках. Это обосновано в нынешнем номере, ведь он выходит накануне Дня Победы. А герои материала – фронтовики.
«Они в войну держали автомат, а потом кисть, перо или стек»
Памяти художников Георгия Тимофеевича Клюева и Леонида Степановича Рыбальченко из Павловска, ветеранов Великой Отечественной войны… (в сокращении)
«Они в войну держали автомат, защищая в жесточайших боях Родину от фашистов, а сейчас держат кисть, перо или стек, прославляя красоту родной земли и мирный труд советских людей. И если судьбе угодно было вернуть их с полей сражений живыми, то можно смело сказать, что прошедшие десятилетия были временем их активного участия в развитии искусства Алтайского края, были борьбой многих из них за право быть художником, за возможность заниматься творчеством…
Война научила их острее чувствовать красоту окружающего мира, ценить каждый прожитый мирный день, отдавая его творчеству», – это слова из вступительной статьи Л. Алексеевой к альбому-каталогу выставки произведений художников, членов Союза художников СССР (Союза Советских Социалистических Республик) и художников Алтайского отделения Художественного фонда РСФСР – участников Великой Отечественной войны.
Я держу в руках эту редкую сегодня брошюрку, где ещё чёрно-белые репродукции, выпущенную типографией «Алтайской правды» в 1977 году. В ней имена 20 художников-ветеранов. Но нет среди них тех, о ком сегодня пойдёт речь.
Из воспоминаний И.С. Хайрулинова
Мой исповедник
Рабочий посёлок Павловск, расположенный на краю Касмалинского бора, богат на художников. Особая дружба связывала меня с Леонидом Степановичем Рыбальченко, которого искренне считаю одним из самых близких мне людей. Его картина «Первая весна», побывавшая в 1965 году на художественной выставке в Москве, получила тогда высокую оценку критики. Сейчас она принадлежит Павловской картинной галерее. Не менее известна и его картина «Трудные годы», на которой изображены работающие в поле женщины. Они замерли, заметив идущего к ним почтальона. Ведь во время войны почтальон приносил не только письма с фронта, но и похоронки. Потрясающий холст, его мог написать только человек, всё испытавший, всё переживший.
Однажды во время Всероссийского семинара самодеятельных художников в Москве мне посчастливилось жить вместе с Рыбальченко в Художественной школе, которая находится напротив Третьяковской галереи.
Каждый день по два-три раза мы заходили в знаменитую на весь мир галерею, смотрели картины любимых и знакомых нам с детства художников Репина, Шишкина, Левитана, Врубеля, Серова… всех не перечислишь. Это был праздник, который остался с нами навсегда.
Помню, каким ошеломлённым стоял Рыбальченко у картины А. Иванова «Явление Христа народу». Мне казалось, он был готов стать перед ней на колени. В эти дни мы были счастливы – днём сами писали, учились, а долгими вечерами говорили о живописи.
Потом я был у него дома в Павловске. Дом окружён черёмухой и яблонями, сиренью, вокруг дома много цветов. У Леонида Степановича была крошечная мастерская, которую жена его, Мария Михайловна, называла «конурой». Он очень любил эту мастерскую, потому что там рождались замыслы его картин о войне и жизни…
Любому человеку в трудную минуту всегда надо кому-то исповедоваться, получить поддержку. Для меня таким исповедником всегда был Леонид Степанович. В самые тяжёлые минуты я получал от него письма, полные оптимизма и веры, умных советов. Они помогали выстоять, спасибо ему за это.
Я с удовольствием писал его портрет, считаю, люди должны помнить не только картины художника, но и его самого, его пытливый взгляд, лицо, руки. Видеть образ человека, который не только творил, но и родину защищал с оружием в руках…
Орденов и медалей не надел
Там же, в Павловске, я познакомился с художником Георгием Тимофеевичем Клюевым. Он тоже воевал на фронте, был танкистом. Домой вернулся весь израненный. В отличие от Рыбальченко, он в основном был пейзажистом, обладающим тонким чувством цвета.
Его колоритные пейзажи, на которых запечатлены дорогие сердцу места вокруг Павловска и речки Касмалы, украшали многие районные, краевые и даже республиканские выставки. Многие годы он работал художником-оформителем, и это тоже пошло на пользу его творчеству.
Во время сеансов, когда писал его портрет, вели мы разговоры о жизни, о проблемах, которые волновали нас тогда больше всего. Георгий Тимофеевич в сердцах ругал местных бюрократов, многие установившиеся порядки.
Я же говорил ему, что он счастливый человек. И в качестве аргументов приводил такие доводы: «Родину защитил! Дом построил! Детей вырастил! Дерево посадил! Живописью занимаешься! Чего ещё надо?». А он только улыбался в ответ, потому что всё это была правда.
Портрет его я писал летом в жаркой комнате школьного интерната. Орденов и медалей Клюев на надел, как я его ни уговаривал. Этюд к его портрету я подарил Картинной галерее на Поклонной горе в Москве после выставки в 1996 году. А сам портрет сейчас хранится в Государственном художественном музее Алтайского края. Дар автора.
Незабываемое творчество
Самодеятельные художники из Павловского района Георгий Тимофеевич Клюев (1921 – 2003) и Леонид Степанович Рыбальченко (1921 – 1999) – ветераны Великой Отечественной войны. Они хорошо известны в своём районе.
О них есть добрые слова в воспоминаниях участников Великой Отечественной войны, тружеников тыла, «детей войны», откликах молодого поколения о времени, пережитом дедами, их размышлениях о памяти и долге, напечатанные в книге «Павловск в годы Великой Отечественной войны. Память сквозь годы: павловцы в годы Великой Отечественной войны» (отв. за выпуск Ю.В. Самсоненко).
Творчество самодеятельных художников Георгия Тимофеевича Клюева и Леонида Степановича Рыбальченко в материалах Павловского историко-художественного музея названо «незабываемым» [Источник: pavlovsk-museum.jimdofree.com]. Но раскрыть личность могут только люди, которые жили рядом, общались, дружили, знали друг друга очень хорошо.
«Наш школьный учитель рисования – фронтовик, человек, лично причастный к великой истории, – Леонид Степанович Рыбальченко был очень хорошим педагогом», – так рассказывал об истоках своего творчества в интервью корреспонденту газеты «Алтайская правда» Михаил Лаврентьевич Чернов, бывший директор Павловской детско-юношеской спортивной школы, а теперь пенсионер [22 февраля 2016 года; Источник: https://ap22.ru/paper/Exkursiya-v-bylinu.html – Информационный портал «Алтайская правда»]. Он вспоминал, как Леонид Степанович поддерживал его и «…уговаривал поступать в Новоалтайское художественное училище, но на тот момент увлечение спортом оказалось сильнее, хотя умение рисовать очень помогло в дальнейшей жизни».
Неизведанные страницы боевой жизни
Неизведанные страницы боевой жизни Леонида Степановича Рыбальченко открывает книга павловчанина Марка Денисова «Жди меня. Очерк о супругах Л.С. и М.М. Рыбальченко»:
«1941 год. К исходу сентября всё было кончено. Юго-Западный фронт перестал существовать. Ещё дрались в окружении отдельные части и подразделения, ещё в Зелёной Браме истекали кровью остатки окружённых частей под командованием командующего фронтом Героя Советского Союза генерал-полковника М.П. Кирпоноса и члена Военного совета М.А. Бурмистенко, но это уже ничего не могло изменить. Всё, что когда-то составляло 37-ю, 26-ю, 21-ю и 5-ю армии фронта, гнило в полях Приднепровья, пыльным хламом громоздилось по обочинам дорог, понуро брело на запад в серых оборванных колоннах военнопленных.
Вот в одной-то из таких колонн и топал навстречу неизвестности простой павловский паренёк Лёнька Рыбальченко. И только теперь, глядя изо дня в день на сгрудившуюся по обочинам разбитую и брошенную боевую технику, прибрасывая в уме чудовищные цифры погибших и пленённых собратьев своих, начинал он с трудом понимать весь ужас, весь кошмар невероятного, неподвластного разуму и непринимаемого сердцем разгрома, краха, крушения армии. А ей он с детства привык гордиться, о ней пел песни, в ней вот уже два года тянул свою нелёгкую солдатскую лямку… Безграничное, безысходное отчаяние…».
Старая фотография
«В далёком 40-м пятеро ребят, выпускников Павловской средней школы, сфотографировались на память перед уходом в армию. Ещё полчаса, и их мальчишеские шевелюры навсегда исчезнут под машинкой парикмахера. А назавтра уже приказано явиться в военкомат.
Как строги и серьёзны лица этих ребят, словно в этот последний свой день в родном селе они необъяснимым образом прозрели, почувствовали то, что их ожидает.
Вот в верхнем ряду Лёня Рыбальченко и Коля Клеймёнов.
Первый пройдёт семь кругов ада: окружение, плен, фашистские застенки, потом будет побег, вновь пленение, побег и партизанский отряд, служба в Красной армии. Второй станет лётчиком и, полной мерой испив горькую чашу фронтовой жизни, сумеет живым вернуться домой.
Будет драться в небе войны и Яша Королёв (на фото внизу слева). Он сгорит в своём самолёте, так навсегда и оставшись молодым. А вот его брату Володе повезёт больше – после разгрома врага он вернётся домой капитаном.
Крайний справа Лёня Денисов. Чтобы не отстать от друзей, он ушёл служить из девятого класса. Страшная его ждёт судьба. Вместе с Леонидом Рыбальченко он будет служить в 112-м артиллерийском полку, будет взят в плен под Киевом, четыре года проведёт в фашистских концлагерях, а после «освобождения» будет прямиком отправлен в Норильлаг, где и пробудет до середины 50-х годов как «предатель Родины».
Пять светлых лиц. Пять судеб. А вместе – судьба целого поколения мальчишек сорокового года» (по очерку М. Денисова «Жди меня»).
Это потом, уже в партизанском отряде, когда он выздоравливал после тяжелейшей контузии, нашла его судьба художника. Как это случилось?
И вновь мы обращаемся к исследованию Марка Денисова «Жди меня». «Как-то командир бригады Роман Лукьяныч Лин заметил, что чернявый паренёк, с трудом поправляющийся после контузии, что-то чертит на маленьких бумажных листках. Комбриг заинтересовался.
Оказалось – хлопец рисует всё, что видит вокруг, да рисует неплохо. «А красками можешь?». «Ну а чего, смогу» – Леонид отвечал уверенно. Ещё до войны в родном Павловске проявилась у него тяга к рисованию…
Дело было задумано нешуточное – создать красочную летопись Лельчицкой бригады, запечатлеть образы лучших бойцов и командиров, увековечить прославленные партизанские семьи! Но здесь красок не было…
По тюбику, по баночке собирали разведчики драгоценные краски в окрестных городках и сёлах. Работал Леонид день и ночь, мотался со своим рисовальным имуществом по всем отрядам, не раз проскакивая с разведчиками в отдалённые сёла под самым носом оккупантов.
И по сей день во многих музеях многострадальной Беларуси, в разделах, посвящённых партизанскому движению, можно увидеть картины и рисунки Леонида Степановича Рыбальченко, ставшие не просто художественными произведениями, а бесценными документами того страшного и героического времени».
Лучшие картины о войне
Художник И.С. Хайрулинов пишет:
«Л.С. Рыбальченко и Г.Т. Клюев – участники Великой Отечественной войны. Награждены медалями, отмечены наградами Родины. Талантливые люди. Участники многих выставок. Л.С. Рыбальченко показывал свои картины в Москве. Это событие отмечали в газетах.
Академик, народный художник СССР, художественный руководитель Студии военных художников имени М.Б. Грекова Николай Николаевич Жуков называл его работы среди лучших работ художников России!
А на мой взгляд, его картины «Первая борозда», показанная на краевой выставке самодеятельных художников Алтая в 1967 году, а также картины «Трудные годы», «Почтальон» – это лучшие картины, что созданы вообще о Великой Отечественной войне алтайскими художниками, и они достойны того, чтобы их сегодня и всегда показывали в постоянной экспозиции в Павловской картинной галерее!
Солдат Великой Отечественной, партизан, учитель, художник, поднимавший в своих картинах темы судьбы нашего народа, – таков Леонид Степанович Рыбальченко!
Танкист в Великую Отечественную войну, отмеченный высокими наградами за ратный труд, художник «божией милостью», гражданин – таков Георгий Тимофеевич Клюев!
Судьба, достойная музея
Любовь Николаевна Шамина, известный алтайский искусствовед, заслуженный работник культуры России, говоря о павловских художниках и Художественной галерее, вспоминает: «Когда появилась возможность в Павловске открыть музей и сделать его филиалом Краевого художественного музея, первым к нам пришёл Леонид Степанович Рыбальченко, помогал организовывать выставку художников Павловска. Музейщики нашли в нём настоящего подвижника, помощника!
И.С. Хайрулинов: «…Я считаю, что судьба художника Л.С. Рыбальченко, его творчество достойно отдельного музея. Выкупите его квартиру, там надо создать Музей о Солдате! Материал богатый. Достойный. И сохранён хорошо. Вот бы с кого взять пример!..
Есть у меня и второе предложение. Художественному музею в Павловске (Художественной галерее) достроить ещё один зал и всех павловских художников представить достойно. Под общим названием Павловская картинная галерея, как было раньше, надо восстановить историческую справедливость, по заслугам…»
Я писал их портреты в 1984 году, когда мы со студентами Новоалтайского училища были на летней пленэрной практике в Павловске. Эти художники помогли нам в реставрации памятника погибшим в Великую Отечественную войну воинам-павловчанам.
Из дневника Ильбека Хайрулинова. 1984 год
6 июня
Доехали благополучно, устроились. Ветра, дожди… Кажется, им не будет конца. Не было воды, поблизости нет колонок, растопили печь-кочегарку, относительно тепло. Провели со студентами собрание: говорили о задачах пленэра, режиме дня, о помощи школе и о том, что нужно отреставрировать памятник павшим воинам-павловцам).
7 июня
Приходил Григорий Тимофеевич Клюев. Он рад нашему приезду, пошёл известить Леонида Степановича Рыбальченко. С завтрашнего дня начну рисовать портрет Г.Т. Клюева на холсте.
11 июня
С утра писал портрет Г.Т. Клюева, часа полтора. Написал этюд головы. Вышли покурить, он встал возле дома, взявшись одной рукой за пиджак, хоть сразу в холст! Седая голова, утреннее солнце, старые брёвна…
Говорил о живописи: «Я занимался этим для души, славы мне не нужно, шума тем более. Это Лёня «пыжится», берёт глобальные темы, хочет что-то доказать – и неприятности от этого. Я пишу этюды, портреты, когда как, пишу «для себя».
Он строго смотрит работы, достаточно внимателен, эрудирован. «Пиши с меня А.М. Горького, я высокий сутулый…» – смеётся.
Рассказывал, как в Павловск на пленэрную практику со студентами приезжал педагог из Академии художеств Н.Л. Бабасюк (ведь это мой педагог в академии, вот я обрадовался!).
Он писал портрет его отца на пасеке. Портрет этот сейчас хранится в Краевом художественном музее. А портрет самого Г.Т. Клюева этому музею Алтайского края я подарил к 40-летию Победы в Великой Отечественной войне.
12 июня
С утра приготовился к сеансу. Г.Т. позирует хорошо, но с трудом… болеет. Подошёл Л.С. Рыбальченко. После обеда остались вдвоём и смотрели портрет, сравнили с этюдом. Л.С. сделал несколько ценных замечаний.
Леонид Степанович назвал Григория Тимофеевича потухающим вулканом! Как метко углубил характер. Пошли делать подрамник к нему домой, показал уникальную коллекцию фотодокументов военных лет, изданий журналов и газет. Посмотрели ещё несколько папок с рисунками. Он рассказывал о себе, о войне…
Как всегда, рисовал. Столько замыслов, эскизов – десяти художникам не осуществить! Горы! В двух мастерских сложены, в пристройке-чулане, дома, и в комнате в клубе.
15 июня
Георгий Тимофеевич пришёл в 9 часов. Чувствует себя бодрее. Я переписал костюм. Позже пришёл Леонид Степанович. Одобряет, как всегда много у него мыслей, размышлений. Г.Т. говорит про него: «Он любит это, медали, грамоты… а ты мне один значок повесь и ладно – участника войны… Я пришёл когда с войны, а мать говорит: «Сынок, мануфактуру испортил, продырявил этими железками». Видишь, как тогда относились к этому.
На мне всё было новенькое, грудь в орденах и медалях, а она смотри как тонко подметила «мануфактуру испортил». Григорий Тимофеевич улыбается.
Как много даёт общение с такими людьми! День был чрезвычайно насыщен.
17 июня
Леонид Степанович часто рассказывает о себе. Искренне радуется работам ребят, всё его восхищает, старается везде увидеть хорошее.
Жизнь их прошла в Павловске в заботах, в борьбе, в раздумьях, в мучительных поисках истины в жизни, в искусстве. «Наша беда, – говорит, – безграмотность, школы нет, этим всё сказано». Признаётся честно, вслух (он имеет в виду школу живописи, что нет академического художественного образования. – Прим. И.С. Хайрулинова).
24 июня
Георгий Тимофеевич пригласил меня домой. Жена его в больнице, он один. «Меня только и мучает осознание несовершённого. Война, ранения, я командир взвода. Через сорок лет встретился с однополчанином. Он думал, что я погиб! Не расспрашивал, не искал. Он из Ребрихинского района, рядом. Я никогда в жизни не плакал, а тут слёзы градом полились. Мать, отца хоронил – такого не было, себя щипал, чтобы не плакать…».
Он горд, скромен, полная противоположность многим зазнайкам. Много картин подарил школе, отдал в больницу. «Давно бы был на том свете, если бы не искусство, не живопись. Я «коровинец», – сказав это, он улыбнулся широко, озорно заблестели глаза, – цвет чувствую, а вот анатомию не изучал, не учился. В этом наша беда, но живопись чувствую, люблю, этого у меня не отнять!».
Много общался с ними, узнал о жизни, увидел их живопись. Это великие люди, ветераны, художники, настоящие граждане! Живописные работы Георгия Тимофеевича с успехом экспонировались на краевой выставке самодеятельных художников в 1967 году. Его работы «Ночная смена», «Степные корабли» в равной степени отражают природу и труд людей Алтая, тех, кто самоотверженно поднимал целину, восстанавливал народное хозяйство страны.
Ильбек Хайрулинов,
заслуженный художник России, заслуженный работник культуры Российской Федерации
Валентина Мещерякова,
педагог, искусствовед
4 Мая 2020 |
|
